Выпустив руку женщины, Адам молитвенно сложил ладони и закрыл глаза. У него вырвался прерывистый вздох.
«Благодарю тебя, Господи».
Он вдруг почувствовал, что его сотрясает дрожь.
Хенни слабо улыбнулась во сне и что-то прошептала. «Постлуэйт», – послышалось Адаму.
Это удивило его не меньше, чем внезапный перелом в болезни.
Ева вздрогнула и проснулась, чувствуя, как бешено колотится сердце. Обведя глазами комнату, она увидела Адама. Тот молчаливо наблюдал за ней, сидя на другом конце дивана.
– Неужели я сплю?
Ева побледнела, пронзенная страшной мыслью: что с Хенни? Она умерла?
– У Хенни спал жар, – поспешно проговорил Адам усталым хриплым голосом. – Кризис миновал. Теперь она вне опасности. Ей стало лучше.
Резко выпрямившись, Ева прижала руку к горлу, не в силах поверить, что все это ей не снится. Прислушавшись, она уловила глубокое, ровное дыхание спящей. Со вздохом облегчения Ева откинулась на спинку дивана. Ее тело бессильно обмякло.
Адам улыбнулся краешком губ.
– Как… что вы… – Она отбросила с лица волосы, борясь с подступающими слезами.
Жадный взгляд Адама задержался на ее блестящих темных кудрях, рассыпавшихся по плечам.
– Я молился. Сидел рядом с ней. Держал за руку. Возможно, в болезни Хенни за последним жестоким кризисом наступил перелом. Точно не знаю. Просто я почувствовал, что ей стало лучше. Она по-прежнему с нами и, надеюсь, еще долго будет ворчать, донимая вас придирками.
Откинувшись на мягкую спинку дивана, Адам молча любовался Евой. Отблески огня падали на ее лицо, высвечивая оттенки кремового, белого и розового, – алебастровый лоб, матовый подбородок, слегка покрасневший нос и пятна румянца на щеках. Маленькие узкие ступни под его взглядом спрятались в складках ночного пеньюара, как укрываются в норках лесные зверьки. Поджав колени к подбородку, она натянула на ноги тонкую ткань и обхватила себя руками. В этой позе она могла бы показаться невинной, как маленькая девочка, если бы отсветы пламени не обрисовывали соблазнительные изгибы ее тела: изящную линию спины, округлые ягодицы, высокие груди.
Острое, как молния, чувство пронзило Адама огненной вспышкой, по спине пробежала волна дрожи.
А в следующий миг Ева плавным движением перебросила на грудь сверкающую россыпь черных кудрей, скрыв за этой шелковой завесой свое гибкое тело от его взгляда.
– Не знаю, смогла бы я пережить смерть Хенни? – прошептала она с грустной усмешкой. Казалось, графиня корит себя, отказывает в праве на слабость.
– Думаю, нет такого испытания, которого вы не могли бы вынести и стать еще сильнее.