— Да ладно, — Агеев пожал плечами. — Оплатишь счет, как все. И никаких проблем.
Киношники вовсе не обрадовались известию, что Макс остается здесь, но спорить с Агеевым никто не рискнул. На прощанье я еще раз попросила Юрия, чтобы за нашим общим другом смотрели как следует. Вот сегодня стоило мне отвлечься всего на десять минут — и что получилось!
Агеев заверил меня, что круглосуточное наблюдение Ионову обеспечат, и мы распрощались.
Усталые и мрачные, мои новые знакомые погрузились в микроавтобус и поехали в гостиницу. Был уже вечер, совсем стемнело, и «Стольный град» сиял огнями. Перед гостиницей, как обычно, толпилась стайка фанаток. Очевидно, это были самые стойкие из девушек — дрожали на холодном мартовском ветру, но не уходили, упорно ожидая чего-то. Или кого-то?
Стоило нам выбраться из машины, как они немедленно подскочили к нам. Но увидев, что никого из кумиров здесь нет, «божьи коровки» разочарованно поплелись обратно к гостинице.
— А где Макс? — довольно нахально осведомилась одна из девиц, тощая блондинка в черном балахоне до пят и грубых армейских ботинках. На груди у нее висела целая коллекция каких-то амулетов из блестящего металла — в этих символах я не разбиралась, но весила ее амуниция пару килограммов точно.
— Девочки, не мешайте! — хрипло отшила фанатку Натэлла. — Идите спать, поздно уже.
— Нет, мы не уйдем, пока не увидим Макса! — капризно протянула блондинка. На ней был такой слой грима: белый тональный крем, черная подводка для глаз, кроваво-алая помада, — что провинциалка напоминала какого-то адского клоуна. А ведь если ее отмыть, наверняка обнаружится вполне симпатичная мордашка.
— Девки, давайте вместе звать! — вдруг оживилась предприимчивая девица.
И все «божьи коровки» принялись прыгать, хлопать в озябшие ладоши и хором скандировать: «Мак-сим! Мак-сим!» Тощая блондинка азартно дирижировала.
Натэлла пожала плечами и прошла мимо. Венедиктов брел едва переставляя ноги. Только Владик Малеев задержался на минуту.
— Вот дуры! — зло бросил актер.
Честно говоря, мне послышалась в его голосе искренняя зависть.
Я поднялась в свой номер, приняла душ, переоделась в чистое. Потом устроилась в кресле у окна и, глядя на россыпи огней, принялась размышлять.
События сегодняшнего дня стали для меня неожиданностью. Обычно работа телохранителя заключается в том, чтобы защищать клиента от людей, которые страстно желают причинить ему вред. Но случай Максима Ионова был из ряда вон выходящим.
Никто, насколько я могла заметить, не пытался прикончить актера, во все неприятности Максим ввязывался исключительно по собственной инициативе. Попытка уронить фен в ванную, потом полет с моста, наконец, прыжок в тридцатиметровую пропасть. Свидетелем двух последних попыток суицида я была лично. Никто не подталкивал его, не пинал и никуда не ронял. Это то, что я видела.