Достаю плотно закупоренный пузырек. И он мгновенно исчезает из моей руки в кармане американца.
– Можете это исследовать, – продолжаю я, – на заключенных или добровольцах, чтобы убедиться, что я говорю правду. А после – ваша страна должна заключить с нами договор о запрете этого дьявольского средства, меняющего саму человеческую природу. Пусть уж лучше честная война – даже такая, какую описал в своих видениях один из офицеров моего мужа, как мне сказали, добровольно вызвавшийся на эксперимент. Но война – между людьми. Я не знаю, как иначе остановить события. Может быть, я совершаю глупость – но это лучше, чем сидеть и смотреть.
– Кто и где его делает? – спрашивает американец. – Что вам известно еще?
Я отрицательно качаю головой.
– А вот это мне неизвестно, мистер. Я видела, и не раз и вблизи, что происходит с теми, кто принял. Слышала их рассказы. О том, что было у военных, мне рассказывал тот, кто написал этот роман. Могу назвать вам несколько фамилий лиц, собственно снабжавших богему препаратом. Но я не могу знать то, к чему не имела отношения. А химия и медицина никогда не входили в круг моих знаний, как и служебных обязанностей.
– Может быть, – соглашается американец, – а ваша подруга, миссис Смоленцева, тоже ничего не знает? Хотя бы от своего супруга?
– Мой муж не «оборотень», а нормальный человек. – Вот молодец, Люся, не растерялась! – А еще он честный солдат. И как это по-вашему, ему совершенно не хочется остаться без работы. А еще он говорил, что эти существа живут меньше нас… и больше похожи на обезьян, чем на людей, когда с женщинами, – ну вы понимаете, мистер? И если таких разведется слишком много…
– И последний вопрос, миссис Лазарева, – американец поворачивается ко мне, – не подскажете, вот такие пальто, как на вас и на вашей компаньонке, здесь называют «американского фасона». Однако в Штатах он стал известен лишь в прошлом году, позже, чем у вас. Что еще любопытнее, кое-кто тут говорит, что эти пальто и плащи начали носить русские леди на севере, и лишь после в Москве и в других городах. А ваш послужной список, миссис Лазарева, наталкивает на мысль… Так не подскажете, откуда?
– Мистер, хотите открою великую истину, – отвечаю я, – если не хотите, чтобы вам врали, не задавайте вопросов, на которые вам не обязаны отвечать.
Оставшийся путь проделываем в молчании. На Арбатской площади мы садимся в ожидающую нас машину, – ну а американец исчезает в толпе.
– Аня, так это правда? – спрашивает Лючия, едва мы уединяемся в кабинете в моей квартире. – Про войну будущего, адские препараты, превращающие людей в существ?