В Германию? Нет, не тянет совсем. Никого у меня там нет, и приговор мне, наверное, еще не отменен? Так что, здесь останусь. Все же Вьетнам – вполне приличная страна, если в ней долго пожить. И перед ней у меня нет ни единого греха, одни заслуги.
(Приписано ниже: – Использовать случай в пропаганде. Как пример, что правое дело борьбы с империализмом и преимущества социалистической системы могут оказать благотворное воздействие даже на таких мерзавцев, как этот персонаж.)
«Товарищи телезрители, сегодня 21 июля 1971 года, и я, Николай Озеров, веду свой репортаж со стадиона “Лужники”. Стадион забит до отказа, товарищи, и это можно понять: сегодня сборная СССР играет со сборной мира. Большой футбол провожает Эдуарда Стрельцова…» Здесь, в этом новом после нашего прибытия мире, случилось много чего хорошего и много чего плохого. В том числе изменилась и судьба Эдуарда Стрельцова, так и не проведшего в заключении ни единого дня.
Представьте себе талант человека, который семь лет был вне большого футбола – причем самые важные семь лет, с 21 года по 28 лет. И этот человек, вернувшись, в 30 и 31 год становится лучшим футболистом одного из сильнейших тогда клубных чемпионатов. Будучи, по большому счету, уже бледной тенью самого себя и с концами подсев на водку. Кем бы он стал, если бы не было этих лет тюрьмы и отстранения от футбола?
Он бы стал тем, кем стал в этом мире. Эдиком Великим, как прозвал его один из ушедших в журналистику «воронежцев». Двухкратным чемпионом мира и трехкратным – Европы, обладателем Кубка Европейских чемпионов в составе «Торпедо» и испанского «Реала». Ну да, на два года Стрельцов уезжал за границу, и стал там любимцем публики – но потом, затосковав, вернулся. В этом мире Госкомспорт смотрел сквозь пальцы на контракты советских звезд с некоторыми зарубежными клубами. Платите только налоги – и спите спокойно. Тем более что Испания (с пятидесятого года монархия, хотя каудильо до шестьдесят третьего занимал пост военного министра, а после ушел на покой, и сейчас еще жив) считается дружественной, хотя и не социалистической, страной, – так что, играй на здоровье, пока не надоест.
В общем, говоря коротко – на футбольном поле этот человек, раскрыв до конца свой талант, умел примерно то же самое, что Сабонис до травм – на баскетбольной площадке. После чемпионата мира 70-го года Стрельцов объявил о решении уйти. Его уговорили подождать еще примерно половину сезона – и приурочили матч со сборной мира к 34-му дню рождения.
Я не мог не приехать на этот матч. По фальшивому паспорту, изменив внешность, просочившись через таможню и пограничный контроль. Меня этому учили, знаете ли, – причем учили те же самые люди, которые этот самый контроль и налаживали. Конечно, на этом стадионе, вполне может статься, находится несколько десятков способных меня узнать человек. Но посмотреть на Бэнкса, Беккенбауэра, Тостао и прочих подобных собралось больше ста тысяч – и среди этих тысяч я почти невидим.