Спустя какое-то время мы начали разговаривать. Сначала Рэм делился историями из своей жизни, потом, сама незаметно для себя, я тоже разоткровенничалась. Хотя по сравнению с его приключениями, конечно, у меня все как-то гладко было. Окончила университет, начала работать, потом перешла в агентство… Но Рэм слушал внимательно, и, ловя его взгляд, я лишь удивлялась, что ему в самом деле интересно знать, как я жила эти четырнадцать лет. Оказалось, да, интересно. Время летело незаметно, и поскольку становилось прохладнее, мы зависли в небольшом кафе на Каменноостровском недалеко от моего дома. Я выпила любимого горячего шоколада, Рэм – кофе, и прежде, чем успела что-то сказать, он произнес:
– Ну что, давай провожу? Далеко живешь?
Я же, глядя в его глаза, не давая себе ни секунды лишней передумать, тихо ответила:
– Я не хочу домой, Рэм.
И хотя скромность чуть не упала в обморок от такого прямого заявления – я никогда до сих пор не напрашивалась сама к мужчинам, – в своем решении не сомневалась. Я хотела быть с барсом, наверное, в глубине души еще с первой встречи, когда ничего не знала о его прошлом и не помнила о своем. Меня к нему тянуло, и сопротивляться дальше не видела смысла, раз между нами больше ничего не стояло. И раз уж он сам меня сегодня нашел, то, видать, Рада права, это судьба. Рожнов ответил мне долгим взглядом, в котором я не увидела ни тени веселья, потом так же тихо сказал:
– Ты ведь понимаешь, что я не отпущу тебя, Ален?
В груди сладко сжалось, на мгновение охватило ощущение, будто лечу с огромной высоты и аж дух захватывает от страха и восторга.
– Да, – просто ответила, не опустив глаз.
Еще мгновение Рэм смотрел на меня, потом встал и молча протянул руку. Я поднялась, вложила пальцы в его широкую ладонь, и с этого момента реальность странно исказилась. Создалось ощущение, что все вокруг застыло, едва мы вышли на улицу, еще и снова пошел снег, а на лужах похрустывал тонкий ледок. Даже редкие машины не нарушали странного оцепенения, охватившего мир вокруг. Я сосредоточилась на деталях, невольно отмечая, как крепко, но аккуратно держит мою руку Рэм, как шагает быстро, но так, чтобы я успевала за ним. Мне казалось, мое сердце колотится так громко, что слышат все, в том числе и барс, и что он знает, почему мои щеки алеют, как майский кумач. Вовсе не от холодного воздуха, нет. Мои мысли были весьма далеки от приличных, плавно перейдя от воспоминаний о поцелуе к более откровенным. Я настолько погрузилась в волнующие размышления, что даже не смотрела, куда мы в конце концов направлялись, только краем глаза отметила, что вроде как мостик через Карповку перешли. И да, невольно подумалось, что при мыслях о прикосновениях Женьки меня так не трясло и не бросало в жар. Тоже очередной знак?