И все-таки я попыталась исправить ситуацию: теперь уж точно придется рассказывать Лису, что случилось на выезде и как это связано с Рэмом.
– Привет, уже вернулся? – Я шагнула к Женьке и храбро улыбнулась. – А чего не позвонил?
– Наверное, потому, что чувствовал, что не надо, – глухо отозвался он, окинул меня нечитаемым взглядом и, небрежно опустив букет, как веник какой-то, прошел мимо, к офису. – Приятно посидеть! – бросил Женька, не оборачиваясь.
Хорошо цветы не швырнул в лицо. Мне стало обидно: снова, не разобравшись в ситуации, обвинил с ходу меня во всех грехах, приписав то, чего нет на самом деле. По-моему, этим обычно страдают женщины, сами придумывают и сами обижаются, но почему-то сейчас из нас двоих глупо вел себя именно Женька. А все из-за его нелепой ревности, хотя я никогда ему поводов не давала, за все время наших отношений. Неужели он настолько не уверен в себе, что и от меня ожидает предательства?
– Можем перенести, Ален, – негромко отозвался из-за спины Рэм, и я чуть не подскочила от неожиданности, слишком уйдя в размышления.
По-хорошему, сейчас бы догнать Женьку и разрешить недоразумение, но… Я поджала губы и мотнула головой.
– Нет, пойдем, – отрывисто произнесла, продолжив спускаться.
Про себя подумала, что если Рэм сейчас из джентльменских соображений начнет уговаривать меня все-таки вернуться и разобраться с моим ревнивым мужчиной, я его стукну, точно. И не посмотрю, что начальник. Однако Рожнов благоразумно молчал, видимо, мое красноречивое сопение говорило лучше всяких слов. Нет, в самом деле, почему я должна оправдываться перед Соколинским, будто сделала что-то нехорошее? Не на свидание же иду. И вообще, где сказано, что я теперь не имею права вообще общаться ни с какими другими мужчинами? Что за шовинизм? Вот сам же виноват, что ведет себя по-дурацки, а обижается на меня.
Мы вышли на улицу, так же молча дошли до улицы Белинского и засели там в небольшом уютном грузинском кафе. Я отодвинула нерадостные мысли о своей так резко начавшей рушиться личной жизни и сосредоточилась на обеде. Сделав заказ, откинулась на спинку стула, посмотрела на задумчивого Рэма и задала первый вопрос:
– Почему я в рысь превратилась?
В голубых глазах Рэма мелькнуло неподдельное удивление, но он все же ответил:
– Потому что это твоя вторая ипостась.
– А разве так бывает? – теперь удивилась я. – Вроде у всех оборотней только одна форма, разве нет?
– Бывает, Ален. – Взгляд начальника стал внимательным, я едва не поежилась под ним. – У песцов – бывает. У тех из них, кто является близким родственником главы клана, – уточнил негромко Рэм, и я уставилась на него, неприлично открыв рот.