— Да что ей там делать? — говорит Саня. — Сережка же туда не едет.
— Саня, — тихо сказала Лида. Ее голос потаенно корректен. — Саня, ты хорошо играешь вальсы. Когда мы тебя уважаем, то предполагаем в тебе все мужские достоинства: не болтлив…
— Опять начинает, — сказал Саня. — Ехидная же ты! Будет тебе попадать от кого-нибудь. Дай бог…
Саня уходит в радиоузел. Оттуда слышится:
— Раз… раз… раз… раз… Проверка исправности. Раз… раз… раз… раз, — кричит Саня в микрофон, как в глухую раковину.
Я подхожу к книжному шкафу, разглядываю корешки книг. «Так что же мне выбрать?»
Вспоминаю участливый вопрос библиотекаря в городской публичной библиотеке:
— Так. Что вам?
И я — лекциями, спорами, пестрой и шумной информацией — была подготовлена к такой обыденной рядовой фразе.
«Что вам?» А на полках многоэтажной библиотеки чуткие и добрые книги были готовы ответить мне на все, что только чуть-чуть затеплилось во мне, только наметилось. О музыке, о поэзии, о живописи. Я беру неизвестную мне книгу. Я еще ничего не знаю о ней, о ее авторе. Что это за человек? Что за художник? Как мыслил? Во мне только предрасположенность, а понятия мои зыбки, отрывочны, уходят, расползаются.
Я окунаюсь в мир строчек, забываю шепот, шелест тетрадок. И вот уж шаткие сведения мои складываются в систему, а знания становятся моими. Ночью возвращаюсь из библиотеки, чуть давит виски и поламывает глаза. Но мне не хочется садиться в троллейбус, вглядываться в людей. Я машинально перебегаю перекрестки и не спешу домой. А сколько раздумий не легло вот на эти полки, и девчонки не встретились с ними!
— Екатерина Михайловна, — говорит Лида неожиданно. — А вы умеете танцевать?
— Что? — говорю я и смотрю на девчат.
— Ну.
Лида хотела показать что-то руками. Саня ее жесты не одобрил.
Руки у нее маленькие, с широкими ногтями в заусенцах.
— Это? — я сделала несколько движений кистями рук и повела бедрами.
Из двери радиоузла Саня уставился на мои ноги.
Вид у Сани был такой, будто он видел на полу жабу. Он мог бы схватить в тот миг дрын и, как пеньки, сбивать мои ноги, так активно было его отвращение.
— Плохо, Саня? — спрашиваю я.
— Я стиляжек вообще видеть не могу. Не зря их вон в районном Доме культуры с танцев выбрасывают.
— А может, ничего?
Я не опасалась задать этот вопрос потому, что видела — к стиляжкам Саня меня не относит. Что-то во мне не отвечало его представлениям о них.
— Что бы ты понимал, — говорит Лида. — Посмотришь в кино или по телевизору — танцуют. Красиво так…
— Ну, будете брать книги? — спрашивает Саня. — Лидк?
— А нечего…