— Эта роща — десять лет назад здесь не было ничего, кроме камней и песка… Вон там, прямо за этим домом — его тогда еще не было — арабы напали из засады на моего хорошего друга и хладнокровно расстреляли его… Эта дорога ведет к поселению. В сорок восьмом на него напали. Три человека с одним автоматом удерживали целую роту, пока не смогли переправить детей в безопасное место… Мы выращиваем цветы на экспорт… В прошлом году наши агрономы опробовали новое удобрение, которое удвоило урожай на акр — фантастика!.. Вот поля арабов. Мы научили их защищать рассаду пластиком. Это увеличило производительность в четыре раза… Там, сзади, арабская деревня. Древняя! Вы не поверите, сколько здесь было грязи и болезней… Трахома и гастроэнтерит были повсюду. Летом дети умирали, как мухи. Потом мы открыли там клинику. Сначала они не доверяли нам. Лечение должно было проходить на виду у всего семейства. Когда мы давали им пилюли, они начинали меняться — даю две белых за одну красную — так вот. Но постепенно они научились, и дети больше не умирают. Некоторые молодые люди пользуются государственной помощью и когда женятся, строят современные дома, вместо того, чтобы пристраивать комнату к старому… Цементный завод. Они работают круглосуточно — три смены в день…
— Палатка, — воскликнул Джонатан, — и козы.
— Бедуины. Они пригоняют свои стада на пятачок свободной земли, ставят палатку и остаются на пару дней или на неделю, пока не останется ни клочка зелени. Потом идут дальше. Овцы бедуинов — одна из основных причин ухудшения земли за эти годы. Они съедают все под корень… Это танки, арабские танки и броневики. Мы оставили их там как напоминание. Мы захватили их в перестрелке. Мы были готовы. Потом столкнули их с дороги, и с тех пор они там. В кибуце[26] за тем поворотом есть еще несколько — их покрасили в яркие цвета. В них играют дети.
Пейзаж, не считая редких пальм или кактусов, напоминавших, что они в субтропиках, был непримечателен: плоская равнина с маленькими возделанными полями. Но вскоре дорога начала подниматься длинными, закрученными петлями, и пейзаж заметно изменился. Они приближались к Иерусалиму, и везде вокруг них были древние холмы, холм за холмом, бесплодные и покрытые камнями, кроме маленьких пятен зелени в тех местах, где склон был очищен от камней, использованных для постройки террас.
— Даже камни выглядят старыми и уставшими, — воскликнул рабби.
— Все это кажется таким истощенным и… и бесплодным, — сказала Мириам.
— Когда-то это была земля, текущая молоком и медом, — сурово сказала Гитель, — и она опять будет такой.