По крайней мере, на службе в Пурим[45] рабби Дойч доказал, что может произнести длинную речь. Его проповедь длилась пятьдесят минут по часам Мейера Паффа. Это был первый праздник со времени его вступления в должность, и большая часть храма была заполнена. Его проповедь называлась «История Пурима: реальность или сказка?» И все прошло хорошо. Десятки прихожан говорили ему, что до этого времени они никогда по-настоящему не понимали значение праздника. А Берт Рэймонд позвонил ему следующим вечером и сказал:
— Я просто обязан был позвонить, рабби. Я получил так много замечательных отзывов на вашу проповедь, что просто обязан сказать, как мы признательны.
Рабби Дойч был очень доволен и, повесив трубку, не удержался, чтобы не пуститься в философствование с женой по поводу успеха своей проповеди.
— Понимаешь, на самом деле я всего-навсего рассказываю историю Пурима, но им она кажется удивительной. Конечно, многие помнят сюжет в общих чертах, но это только добавляет удовольствия. Вот если бы я просто пересказывал, они бы решили, что их принимают за детей, и возмутились бы. И совершенно законно. Поэтому я украшаю ее всевозможными предположениями, чтобы сделать ее правдоподобной в современном контексте, — например, будто персидский царь боялся, что Аман устроит дворцовый переворот, и они с Эстер подготовили заговор, приведший его к гибели. — Он усмехнулся. — Должен сказать, что это прошло на ура.
Она одобряюще улыбнулась.
— Да, дорогой. Тебе нравится здесь, правда?
— Очень, — не колеблясь, ответил он. — Это приятный город, близко до Бостона и Кембриджа. Мне нравится возможность время от времени пойти на тот симфонический концерт, который я выбираю.
Бетти Дойч покачала головой.
— Я имею в виду, что тебе нравится этот храм, конгрегация, твоя работа.
— Это лучшее из всего. Никаких проблем с правлением, каждый из кожи вон лезет, чтобы понравиться, и я делаю только то, что хочу. А эта сегодняшняя проповедь, ты знаешь, когда я ее написал?
— Конечно. Ты читал ее своей первой конгрегации в Ковентри, в Мичигане, и еще раз, когда мы только переехали в Дарлингтон, Коннектикут. Мне и на самом деле не надо было спрашивать, счастлив ли ты здесь, — сказала она с улыбкой. — Я вижу, что тебе нравится. Ты не думаешь, что неплохо было бы остаться?
— Об этом не может быть и речи, Бетти. Это только временная работа. Рабби Смолл вернется в следующем месяце. Кроме того, я на пенсии. Ты помнишь об этом?
— Да, я помню, дорогой. Но я также помню, что ты не слишком радовался уходу на пенсию. У такого человека как ты — с хорошим здоровьем, энергичного — должно быть какое-то занятие. Ты не можешь все время просто слоняться без дела.