«Да что это?!» – с негодованием подумал он.
На лице Полины промелькнула тень сомнения. Затем удивленно изогнулась ее левая бровь, а губы нерешительно сжались. Девчонку что-то огорчило, это было ясно, и она совершенно точно смотрела не на Севу. Это тут же отразилось на Севином лице злорадной усмешкой. Он никак не мог простить ей случайно нанесенной ему обиды – фразы, брошенной вскользь, которая звучала в его голове голосом Анисьи Муромец: «А ты ей не нравишься совершенно». А хуже этого могло быть только то, что – Сева это теперь прекрасно знал – Водяная колдунья помешала Дарье Сергеевне сделать его, Севу, неофитом. Очевидно, с появлением Водяной изменились и планы Лисы, и теперь она, несомненно, собиралась взять к себе в ученицы Полину Феншо, оставив своего самого талантливого подопечного ни с чем. Как же иначе можно было объяснить ее поведение? Велес давно сделала неофитом Муромца. Эбонит Павлович – Елисея Вилкина, Кассандра Степановна и Кощеевичи – кого-то из девчонок…
Наконец Полина опустила свечку на край стола и с пустыми руками повернула назад. Выражение ее лица осталось расстроенным. В тот же миг злость в нем сменилась жалостью. Как можно было не пожалеть эту маленькую колдунью с такими печальными глазами? Если бы кто-нибудь его спросил, хочет ли он на самом деле получить от нее свечу Покрова…
«Прекрати!» – приказал он самому себе.
Полину закружила толпа еще каких-то девиц, а затем Водяная показалась снова, но на этот раз она держала за руку Василису. Обе пронеслись мимо Севиного кресла с хихиканьем и исчезли где-то в другом конце Огненного чертога, оставив за собой шлейф едва неуловимого земляничного аромата. Сева заставил себя успокоиться, поискал глазами Стефани, но внезапно в поле его зрения выросла еще одна знакомая колдунья. Аленка, потягивая какой-то фиолетовый напиток из трубочки, подмигнула ему:
– А я думала, что ты опять сидишь в столовой… один. Даже сходила проверить.
Сева посмотрел на нее и принужденно засмеялся:
– Нет, с этим покончено.
– Почему же? – Аленка опустилась на стул и придвинула его ближе к Севиному креслу, а Сева вдруг ощутил тяжесть ее взгляда: теперь он почувствовал, к чему она клонит. – Я бы предпочла встретить тебя там.
Сева не отозвался. Холодок пробежал по шее, уничтожая последние следы улыбки на его лице. Арсений стоял совсем близко, увлеченный болтовней с Муромцем и Вилкиным, а его девушка пристально глядела на Севу.
– Не говори глупостей, – Севин голос прозвучал холодно. – Я могу неправильно тебя понять.
– Это не глупости. Мне уже давно нужно поговорить с тобой, – в голосе Аленки послышалась мольба.