– Севе? – переспросил Светослав.
– А, – улыбнулась Полина. – Сева – это сын целителя, Заиграй-Овражкина. Такой, с веснушками.
– Полина, я знаю, кого ты имела в виду, просто удивляюсь тому, что он знает «что делать», как ты выразилась.
– Ну да. – Полина помрачнела: не хватало еще, чтобы Светослав обиделся на нее из-за этого Севы, как когда-то Миша обиделся на Анисью. – Знаешь, он и так везде сует свой нос, так что, действительно, лучше ему ничего не говорить. Только Монье или Жабе.
Полина понадеялась, что эта фраза прозвучала достаточно убедительно из ее уст, и с облегчением вздохнула, когда заметила, что Светослав едва различимо улыбнулся.
– Наверное, мне уже пора.
– Угу, – Светослав кивнул, но не сдвинулся с места.
– Тогда пока. Спасибо за приглашение.
– Пока, – еле слышно отозвался Светослав.
– Увидимся на днях, – ответила Полина.
Светослав вдруг преодолел последний шаг, отделяющий его от Полины, и поцеловал ее куда-то между щекой и губами. Она подавила нервный смешок, развернулась и быстро зашагала к воротам.
В холодном полусвете ноябрьского утра ее лицо было озарено улыбкой: довольной и немного удивленной от всего пережитого. Под подошвами ботинок поскрипывали хрусталики сухого рассыпчатого снега, успевшего всего за пару дней укутать землю белым мерцающим ковром. В воздухе, колком, промерзшем, тоже искрились снежинки. Полина подумала о том, что зря рассказала Светику о неприятных приступах, что случались с ней – мало кому понравится такая ее особенность! Зря упомянула имя Севы… Это словно само сорвалось с языка. И почему он вечно вертится у нее в голове! Много чего делать не стоило, думала Полина, но продолжала улыбаться. А кое-что все же надо было исправить – вот бы вернуться назад и тоже поцеловать Светослава, пусть даже в щеку. Зачем она так быстро убежала?
Она глядела перед собой, но не видела ничего, кроме приятного лица Светика, которое продолжало маячить в ее воспоминаниях, и только когда чуть не врезалась в ворота, грезы ее оборвались, сменившись менее умиротворенной реальностью. Полина стояла совершенно одна перед древней каменной стеной, готовая войти внутрь на территорию парка Белой Усадьбы, и колени ее вдруг свело от страха. Что если кто-нибудь заметит ее? Она тут же отпрянула назад и спряталась за массивным каменным столбом, раскрыв сумку и начав судорожно в ней рыться. В руки попадалась то расческа, то блокнот, который она зачем-то прихватила с собой, кошелек, несколько конфет в шуршащих разноцветных фантиках, но наконец Полина нащупала то, что искала – тугой коричневый сверток из грубой шерсти. Это была шапка-невидимка. Полина с Маргаритой провели немало времени, придумывая всевозможные способы проникновения в Белую Усадьбу. Полина должна была вернуться домой никем не обнаруженная, чтобы избежать наказания. Спасла ее Василиса: принесла шапку-невидимку, ту самую, что однажды одолжила у Мити – почему-то он так и не забрал ее обратно.