Юнани накормила меня ужином и в первый же вечер посадила вязать теплый шарф.
— Я же не умею…
— Ничего, — сказала она, — это совсем просто. Тебе нужно занять чем-то руки, это поможет разобраться в себе. Как перестанешь путать нитки, и петли пойдут ровные — значит дело идет на лад.
Она ни о чем не спрашивала меня, не пыталась узнать, зачем я пришла, и что меня тревожит, немного говорила сама, и все больше о простых бытовых мелочах, тихо и ненавязчиво. Я вдруг поняла, что напряжение уходит. Да, боль остается в сердце, но она уже давит так сильно, позволяя оглянуться и вздохнуть.
Я не хотела, чтобы та боль ушла окончательно. Не хотела забыть. Пусть это всегда будет со мной, чтобы не повторилось.
Сидела, пыталась вязать.
Я и тут оказалась скверной ученицей, у меня ничего не выходило. Деревенская шерсть колола руки. Я постоянно путалась в вязании, делала все не так, разок даже порвала.
— Ничего страшного, — говорила Юнани. — Всегда можно распустить и начать заново. Нужно лишь терпение.
— Жаль, что не все можно вернуть назад, — сказала я.
— Не все, — согласилась Юнани.
Я ждала продолжения, но продолжения не было.
Удивительно, но здесь я отдыхала. Не смотря на то, что делала много работы. Я помогала Юнани по дому, носила воду с речки, кормила кур и убирала за ними, помогала расчищать снег во дворе, стирала. Но то ли я в Бер-Сухте уже привыкла все делать сама, то ли просто физическая работа помогала отвлечься от темных мыслей, убежать от собственных проблем. Мне было хорошо здесь.
Мы кормили кораблики с берега. Мы смотрели вечерами на белые тени. Это было удивительно. Юнани разговаривала с ними. От Юнани исходили доброта и тепло, это невозможно было не почувствовать. В деревне все любили ее, помогали, как могли, и она сама помогала всем.
Но родилась она не здесь, а в Налар-Сухте. С самого детства любила море. Еще девочкой она приходила на набережную, на старый причал, и сидела там целыми днями. Некоторые смеялись тогда, считая ее сумасшедшей. Когда она начала прикармливать кораблики, смеяться перестали… начали бояться. И ненавидеть. Кораблики — это зло, говорили они, Юнани — ведьма. Ее не пускали в порт, гнали отовсюду, как-то даже пытались забить камнями, чуть не убили. А ей и пятнадцати еще не было.
Она не ведьма. Никаких способностей к магии у нее не было. Совсем. Сколько ни проверяли.
В какой-то момент даже родители отвернулись от нее, у них было еще пятеро и детей и они не могли рисковать. Ее не выгоняли открыто, просто дали понять…
Юнани спас соседский парень, Ленар, сын плотника. Он сам тогда был еще мальчишкой, даже младше меня, пожалуй. Они убежали из города вместе, их сильно помотало по стране. А потом началась война. Да, это было так давно, страшно давно. Ленар ушел в армию, погиб в первую же неделю. Юнани осталась одна. Без дома, без денег, без любимого. Не представляю, как она выжила, как справилась.