Получается, что дядя знал о моих возможностях, если не водил ни на один отбор. И моих родителей он знал. Я покрутила на пальце кольцо от матери. Как жаль, что оно не может говорить… Мне неожиданно пришла в голову одна мысль: если я могу становиться невидимой, то этот дар передался мне от одного из родителей. Даже лорд Тагуан признал, что это редкая способность. Может, для того, чтобы выяснить, кто мои родители, всего-то и надо узнать о тех, кто этой способностью обладал? Я обдумывала это и так и этак, и мне эта идея все больше и больше нравилась. По крайней мере, хуже не будет, а свой интерес можно объяснить Харну как желание больше узнать об этой своей способности и тех, кто ею наделен. Получив список этих людей, останется только выделить из них магов земли или воздуха.
Обрадованная, я ополоснулась, смывая пену, и выбралась из воды. Вытершись, обнаружила, что не взяла с собой халат. Накинула на плечи полотенце, чтобы капли с волос не холодили кожу, и завернувшись в него, пошла в комнату.
– Ну, наконец-то! Я уже решил, что ты там утонул, – услышала я на полпути и подпрыгнула на месте, вцепившись в полотенце.
В комнате царил полумрак, и из-за этого я сразу не заметила, что на моей постели лежит Харн, смотря в потолок и заложив руки за голову. Как? Вот как он здесь оказался?!
Секунду размышляя, в какую сторону бежать, я все же побежала к гардеробу и достала халат, а потом метнулась обратно в ванную.
Фраза: «Жаль, а ноги мы тебе так и не накачали», – добила меня окончательно и заставила запылать щеки.
От злости я сделала то, чего раньше никогда себе не позволяла, – громко хлопнула дверью, выражая свое отношение к происходящему. Да сколько можно? И здесь не получается побыть одной в своих же комнатах! Что за привычка врываться без приглашения?
Быстро перетянув грудь, я нырнула в халат, запахнув его до самой шеи и туго подвязав пояс. Волосы были влажные, и я их зачесала назад, чтобы не лезли. Нервировало отсутствие белья, но я решу это, выставив бесцеремонного опекуна. С такими намерениями, невероятно злая, я вышла из ванной.
Харн зажег светильники, и в спальне было светло, что позволило мне убедиться, что в комнате никого нет. Лишь вмятина на постели указывала на то, что все мне это не привиделось. Неужели ушел? Я открыла дверь в гостиную и обнаружила Харна на кушетке.
– Лоран, не злись! – выставил он руки вперед. – Я, честное слово, стучал, а когда толкнул дверь, она поддалась. Видно, то, что я твой опекун, открывает мне доступ в твою комнату.
«Это не повод в нее врываться!» – хотелось закричать мне.