— Упертый мужик?
— Не то слово. Хотя поговаривают, ребята со сбитого «Су-24» развели его. Но там другая история была.
— История нас не интересует. Медчасть отпадает. Что еще? — Соболь посмотрел на Смирнова: — Борь?! У тебя какие мысли?
— Борт с гуманитаркой видите? У дальнего ангара?
— Точно, «семьдесят шестой». А с чего взял, что на борту гуманитарный груз?
— А с того, что самолет МЧС. Технику, личный состав, все боевое досматривают транспортники МО, а этот — МЧС. Просекаете ситуацию?
— Думаешь, экипаж притащил с десяток ящиков водки?
— Думаю, что у экипажа МЧС есть свой запас. Им бабло в России в рублях платят, а тут на рынке неплохие шмотки и технику можно купить, но за доллары или за сирийские фунты. Обменников же на базе нет. Рубли здесь тоже особо не в почете, значит, что? У экипажа должна быть жидкая валюта.
— Ну и голова у тебя, Боря, как-то не додумался до этого, — с уважением посмотрел на Смирнова Соболь.
— А не додумался, то возьми у меня в тумбочке сто баксов и дуй к «семьдесят шестому». Узнаешь, где отдыхает экипаж, дальнейшие действия объяснять надо?
— Никак нет, товарищ старший лейтенант.
— И спроси у «летунов», может, и закуски из России привезли, чтобы местную хрень не покупать.
— Не беспокойся, все сделаем.
— Давай, мы с Геной будем ждать тебя в моем отсеке.
— Я уже на «лыжах».
— Не споткнись смотри.
— А в тумбочке точно сто баксов?
— Все, что из Пальмиры привез.
— Погоди, а у кого взял?
— У советника.
— Чего мне не сказал? Я бы тоже разжился.
— Ты еще здесь?
— Уже нет.
Соболь метнулся к модулю.
— А ты чего, Гена, решил нажраться? — поинтересовался Смирнов у Курко.
— Настроение хреновое, Борь. Вроде и задачу выполнили, и спасти людей, я имею в виду журналистов и курдскую охрану, физически не могли, а осадок тяжелый. Словно по нашей вине они погибли.
— Вот и у меня такое же ощущение. Особенно когда вспомню чешку.
— Единственную женщину в уничтоженной группе?
— Да. Уж не знаю чем, но запала она мне в душу. Когда отправляли в Хамен, решил, найду ее там, попытаюсь хотя бы поговорить. Нашел — в обгоревшем остове автобуса.
— Понятно. Не загоняйся, Борь, все равно ничего у тебя с ней не срослось бы. Даже при ее полном согласии командование быстро тебя от нее избавило бы.
— Все я понимаю, но… Эх, Ген, чего теперь?
Мимо проскользнул Соболь, направившись к стоявшему у дальнего ангара «Ил-76» Министерства по чрезвычайным ситуациям.
Офицеры зашли в отсек старшего лейтенанта Смирнова.
Борис кивнул Курко на так называемую кухонную секцию, где стояли стол, по бокам две скамьи, умывальник, морозильная камера, а на стене висел навесной шкаф. В отсеке было прохладно, работал кондиционер.