Он Один пребывал от вечности; и всегда пребывал в блаженном ощущении светозарности своей красоты и бесконечной мощи Своего Всемогущества.
Он от вечности созерцал вожделённое обилие Своей любви и милосердия равное и равно совершенное величие Трисиянного Божественною Существа Своего; - как то известно Одному Богу и тем, кому Он захотел открыть это.
Царствуя в пустоте веков Мысль Всевышнего была поглощена желанием создать по возможности большее число духовноразумных существ, способных свободно и разумно, как Он Сам, наслаждаться тем блаженством, которое есть следствие святой, чистой и любвеобильной жизни, и даром Божественного Творца Своего.
Его Творческий Всепредвидящий Ум созерцал уже в Своих умопредставлениях Им же Самим составленные образы миров, необходимых для жизни и проявления деятельности каждому из подлежащих сотворению существ. Весь высший и премудрейший план мироздания, предначертанный Его Предвидением, был для Него как бы настоящим и уже совершившимся; ибо у Бога всё одинаково перед Очами и прошедшее, и настоящее, и будущее, и, как бы отдалены они ни были, они сливаются в одно общее всезнание Он Всеведущ.
Богисточник бесконечной благости, любви и милосердия, не мог быть удовлетворён одним личным сознанием Самого Себя, Своих высоких качеств и Своей бесконечной силы; Он не мог быть удовлетворён также одним личным сознанием и ощущением того бесконечного блаженства, в котором пребывал от вечности, но требовал, чтобы это благо, эти любовь и милосердие, находящиеся в Нём в таком изобилии разливались бы беспредельно, чтобы они, отражаясь в сонме осчастливленных Им существ, вновь зарождались бы в них, умножались бы ещё больше и шли бы всё дальше и дальше, из силы во всё большую силу, из света к большему свету и чтобы число этих блаженных существ было бы возможно больше было бы неисчислимо велико.
Мог ли Бог, любвеобильнейший источник блага и милосердия, ограничиться одним личным ощущением Своего блаженства и одним сознанием Своих высоких и чистейших качеств? - Если Мы, эгоистическое человечество, охотно благотворим ближним, чтобы удовлетворить то ничтожное чувство любви и милосердия, которое находится в нас лишь в зачаточном состоянии; если мы порочные люди в минуту нашего микроскопического счастья, которое иногда выпадает на нашу долю, уже чувствуем потребность делиться им с кем-нибудь, то тем более Бог, не имеющий и тени эгоизма, ни следа порочности, совершенно свободно и непринуждённо желал излить Свою бесконечную любовь и милосердие и тем осчастливить неограниченное число существ, чтобы они все, ощущая то же, что и Он Сам, хотя отчасти поняли, оценили Его и одним словом разделили бы с Ним Его счастье и блаженство.