Убийство в пятом варианте (Солнцева) - страница 109
– Большой грех мы взяли на душу…
– По мне так лучше грех, чем тюрьма, – отрезал Аркадий. – Хватит киснуть! Если тебя совесть мучает, иди завтра в ментовку с повинной. Скажи, мол, убил супругу в припадке ревности, а труп в реке утопил. Теперь сожалею и раскаиваюсь, хочу понести заслуженное наказание.
– Издеваешься?
– Я ради тебя стал соучастником. Ты это понимаешь? Мы оба под статью подпадаем.
Бушинский поднял опухшие красные глаза.
– Не убивал я… Я жену увидел уже мертвую… Только ты мог это сделать!
– Не вали с больной головы на здоровую, – обиделся Ступников. – Мне-то какой резон Татьяну убивать? Я себе не враг! И мозги у меня на месте. Если уж на то пошло, я бы ее на лодке вывез на середину реки и… всё шито-крыто. Зачем мне тело в подвале держать?
– Она плавать умеет.
– Стукнул бы ее веслом по голове, и конец. Но я не зверь какой-нибудь. Я, между прочим… был в нее влюблен по молодости. Без взаимности, правда.
– Она мне не говорила.
– И правильно. Знай ты о моих чувствах, приревновал бы. Ссоры бы у вас начались, склоки.
– Татьяна мне изменяла, – признался Бушинский. – В последнее время мы охладели друг к другу. Она жила своей жизнью, я – своей. Не думал, не гадал, что все так закончится…
– Значит, у тебя был мотив?
Бушинский прикусил язык, да поздно. В памяти возник труп актера, с которым у жены был роман. Тот же удар ножом в шею…
– Не мог я убить! – простонал он. – Разве что в беспамятстве! В бреду!
Управляющий промолчал, наблюдая за ним. По лицу новоиспеченного вдовца пробегали судороги.
Бушинский думал, что ему не нужен опасный свидетель. Лучше было бы избавиться от Аркадия, но тот начеку. Здоровый бычара, отъелся на его харчах. Такого веслом не прибьешь.
– Стало быть, я у тебя на крючке? – скривился он. – Чуть что, грозить мне станешь? Пугать разоблачением? Может, и денег потребуешь? Плати, мол, Самсон, за молчание, а то донесу!
– Прекрати. Мы кровью повязаны.
– Тебе мараться не стоило.
– Ты меня когда-то выручил, работу дал. Долг платежом красен.
– Не верю я в твое бескорыстие!
Бушинский всё ждал, что наступит рассвет и развеет ночной кошмар. Только этому не суждено было сбыться…
Глава 37
Алина смирилась с причудами своего воображения. Странно, что ее босс стал частью этих причуд, и, похоже, переживал то же самое.
Секретарша сидела в приемной, отвечала на звонки, сортировала документы – делала свою обычную работу. А в голове мелькали страшные картины: черноволосая женщина ловко орудует ножом… варит колдовское зелье…
После той кошмарной ночи в отеле приступы дурноты участились. Особенно с наступлением темноты. Алина покрылась испариной, хотя в приемной было прохладно. Она отталкивала от себя жуткие мысли, погружалась в работу, думала о чем угодно, только бы не осознавать весь ужас своего положения.