Лэни так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони.
— Просто я поняла, что пора уйти из спорта. К тому же в работе личного помощника масса преимуществ.
— Да, не так уж и плохо. Тем более, вам это нравится.
Лэни поморщилась. Этот разговор был для нее просто невыносим.
— Нравится? Ну, это слишком сильно сказано! К сожалению, выбирать не приходится. Большинство людей работает не на своем месте, чтобы как-то свести концы с концами. Так что я не единственная.
Лэни резко развернулась и быстро пошла вперед. Чтобы не дать эмоциям взять верх над собой, нужно было двигаться, и захотелось уйти как можно дальше от него. Ничего не вышло. Спустя мгновение Грэй схватил ее за руку, чтобы не дать сбежать.
— А чего бы вы хотели, Лэни?
В призрачном свете фонариков лицо его почти невозможно было рассмотреть. Но она знала: в его взгляде смешались беспокойство и жалость к ней.
— Желания мои на протяжении спортивной карьеры менялись. Сначала хотела завоевать золотую медаль на Олимпийских играх. Знаете, что случилось потом? Я поняла, эта мечта никогда не сбудется. Тогда я стала мечтать о серебряной медали. Но и эта мечта не осуществилась. Потом довольствовалась тем, что нахожусь в главном составе национальной сборной. За долгие годы я научилась довольствоваться малым. И то, о чем мечтаю сейчас, касается лишь меня. Может быть, когда-нибудь новая мечта сбудется. Но какое вам до этого дело?
— Лэни. — Он запнулся.
Она подумала, что, если прочтет в его взгляде жалость, сострадание или сочувствие, тут же уйдет. Именно такое выражение появлялось в глазах Тиган и в голосе Сиенны, когда Лэни заговаривала с ними о плавании.
Но во взгляде Грэйсона читалось что-то другое. Неизвестное, но от этого не менее волнующее. Он смотрел на нее с пониманием и даже с уважением. Еще никто и никогда так на нее не смотрел. Он опять взял ее за руку.
— Не надо!
— Вы не хотите, чтобы я к вам прикасался?
Лэни кивнула.
— Вы все время ко мне прикасаетесь. В аэропорту, на пляже и теперь.
Сразу же стало стыдно за несправедливые слова. Каждое его прикосновение обжигало ее, кружило голову. Но он-то об этом не знал. Наверное, она очень сильно его обидела. При мысли об этом Лэни покраснела от смущения. Почему прикосновения Грэя действуют на нее так странно?
— Почему вам не нравятся мои прикосновения? — Голос его был низким от едва сдерживаемого волнения.
Лэни опять посмотрела на их соединенные руки. «Моя рука никогда не будет выглядеть хрупкой и женственной. Даже рядом с рукой Грэйсона».
— Когда вы прикасаетесь ко мне, я не могу сосредоточиться, не могу ни о чем думать. — И тут же пожалела о словах, так неосторожно вырвавшихся, решила перевести все в шутку. — Видите, когда вы держите меня за руку, я сама не понимаю, что говорю.