Пришлось пообещать более щедрое вознаграждение (все равно получилось дешевле, чем нанимать тех же голландцев) и земли на границе со Швецией. В результате, к восьмитысячному войску присоединилось немалое количество родни, и за самые проблемные приграничные участки я мог не беспокоиться. Не уверен, что шведов порадует такое соседство, но вряд ли это должно меня волновать. А воевать… В Европе всегда есть, с кем воевать. Тем более что платить я собирался по совести. Блин, мне бы еще Стеньку Разина вовремя выловить с его войском, и совсем все хорошо будет.
Но начинать с ними переговоры нужно не раньше весны 1668-го, когда они схлестнутся с войсками шаха Сулеймана. Там казачкам очень непросто пришлось, они даже в переговоры вступить пытались. Однако посланник русского царя Пальмар обломал им всю малину. Так что в данной ситуации нужно было ловить момент. И не факт, что удастся это сделать. Однако в случае благополучного исхода… Хорошие перспективы вырисовываются! Даже если Стеньке непременно надо, чтобы из-за острова на стрежень, и бабу утопить, так шведы рядом. И море рядом. Есть где разгуляться[12].
Пожалуй, к несомненным удачам можно было отнести то, что мне удалось, наконец, оторвать от матушкиного подола своих братьев – Карла Якоба и Фердинанда. Ну что ж. Лучше поздно, чем никогда. Надеюсь, мне удастся воспитать их в нужном русле. Так, чтобы на первом месте были интересы Курляндии. А управлять людьми они научатся. Приложу к этому все усилия. Каждый из моих братьев получит под свое начало по 20 мальчишек. И непременно хороших учителей. Год, максимум два им на то, чтобы познакомиться со страной, вникнуть в ее проблемы, а дальше обоих ждет академия. И тут их жестко возьмут в оборот.
Вообще-то я надеялся, что каждый из моих братьев проявит интерес к какой-нибудь деятельности. Поскольку они не были наследниками, к их образованию подходили снисходительно. Но мне казалось это неправильным. Мало ли что может случиться! Любой из моих родственников должен быть готов подхватить руль Курляндии и твердо знать, куда ему дальше править. Я, разумеется, не обольщаюсь. Это будет непросто. Но растить тунеядцев не желаю.
При всем своем рационализме отец как-то несерьезно относится к образованию и воспитанию своих детей. Впрочем, это было вполне в традициях XVII века. Считалось по умолчанию, что хорошее происхождение автоматически дает ум и таланты. И ведь были же многочисленные примеры обратного, но на них предпочитали не обращать внимания. Даже в литературе эта традиция прослеживалась – благородные герои, невзирая на воспитание, вели себя так, как диктовала им голубая кровь.