В общем, я удовольствовался полученным результатом (хотя это не значит, что отказался от дальнейшего совершенствования). А потом еще и про штык вспомнил. На данный момент имелись только багинеты с тонкой рукоятью, которая вставлялась в ствол ружья. По понятным причинам, меня это не устраивало. Поэтому мой вариант штыка приобрел привычный z-образный изгиб и был прикреплен к стволу. Вроде бы данный девайс к концу XVII века появился. Так что если я и опередил время, то немного.
Пушки, кстати, тоже были усовершенствованы. Для начала вертикально-сверлильные станки сменились горизонтально-сверлильными. В первом случае сверло находилось под значительным давлением оседающего на него ствола и очень часто ломалось. В результате заготовка оказывалась испорченной, и деньги вылетали в трубу. При горизонтальном же расположении ствол надежно крепился на специальных салазках, а сверло, не испытывая излишних нагрузок, позволяло оперировать режимами механообработки в широком диапазоне, что значительно улучшало качество обработки.
Хотя самый большой геморрой, конечно, был с обработкой орудийных цапф[20]. На это «удовольствие» уходило пять, а то и шесть дней! К счастью, мне помог Гук, и у нас появилась машина для обточки цапф, действовавшая от водяного колеса. Убедившись, что данное изобретение способно обрабатывать до пяти орудийных стволов в сутки, в процесс тут же вмешался герцог, который стал брать заказы от соседей. Мда. Если бы меня спросили, кто успешнее всех сумеет продать снег зимой, я поставил бы на папеньку все свои карманные деньги.
Разумеется, одними только станками дело не ограничилось. Я стал продвигать идею стандартизации орудий. Новые ружья делались по моему заказу уже с нужными характеристиками, а вот с пушками пришлось повозиться. Идея стандартизации веса ядер и зарядов показалась окружающим слишком революционной. Ну а жесткая дрессировка расчетов и вовсе возвела меня в ранг самодуров. Но я, не обращая внимания на всякие глупости, работал над прицельными приспособлениями. А гонял, кстати, не только пушкарей, но и пехотинцев, введя трехшереножный строй и мерный шаг.
Курляндское войско потихоньку росло, хотя назвать это армией по-прежнему язык не поворачивался. Слишком мало было порядка, о единообразии приходилось только мечтать, да и в эффективности я был не уверен. Мои ребята выглядели гораздо более слаженными. И я надеялся, что дядюшка выделит пару опытных вояк, чтобы погонять нас должным образом. Тех, кто воевал с не самыми последними армиями Европы и умудрялся побеждать. Ну а во время путешествия я посмотрю, что творится в стране, в каком состоянии наши границы и не бесчинствуют ли бандиты. Благо никто не заставлял меня постоянно тащиться рядом с медленно ползущим обозом.