Виталий уже уехал. Но это и хорошо. Таня не хотела сейчас его видеть или говорить. Ей надо было все осмыслить и обдумать. И она медленно побрела к своему дому, ключи от квартиры же так и таскала в сумке, забывая все время выложить. И здесь пешком десять минут.
Едва дошла, под конец ноги совсем не держали. Непонятно от чего. То ли отвыкла пешком ходить, то ли недосыпание сказалось. Поднялась в лифте. Открыла дрожащей рукой дверь. И навалилась всем телом на нее, закрывая изнутри. Сползла спиной, почти рухнув на пол. И свернулась клубочком на полу коридора, заревев в полный голос, будто малая девчонка. Захлебывалась этими слезами, вздохами, ревом, размазывая рукавами слезы по лицу, и снова рыдая.
Телефон разрушил тишину в квартире своим звонком. Таня уже не плакала. Давно. Правда, не смогла бы сказать, сколько времени прошло: час или три. Слезы кончились, а вот облегчение не наступило. И она все еще лежала на полу в коридоре, не раздевшись, скрутившись клубком.
Вытащила телефон из кармана, пытаясь одновременно откашляться, чтобы горло не так сипело. Посмотрела на экран. “Любимый” и фото Виталия, случайно пойманное, когда он смеялся во время бритья, весь в пене…
- Да? - ответила, зажмурившись от нового приступа боли, взорвавшейся одновременно в голове и груди.
- Я сейчас приеду и заберу тебя из клиники, один день разгребутся сами. Сходим куда-то, поговорим, решим… - решительно, напряженно, распоряжаясь.
- Я не в клинике, - прервала она Виталия.
- А где? - казалось, он насторожился.
- Дома.
- Таня, ну елки-палки! Я сколько говорил, чтобы и не думала на маршрутках ездить! В пику и назло мне? - начал отчитывать ее.
- Я не ехала, Виталь. Я у себя в квартире. Пешком пришла, - вновь вклинилась в его недовольство.
Виталий молчал несколько мгновений. И словно бы понял куда больше, чем Таня сказала.
- Зачем? - отрывисто. Резко.
- Мне подумать надо… - пыталась вздохнуть, но вышло плохо из-за осипшего горла. Да и нос отек. Наревелась, дурочка. Глаза болели от слез. - Я… Виталь, я не представляю, как это можно решить… - честно призналась в том, о чем и думала все то время, что лежала на полу.
Виталий выругался.
- Я сейчас приеду, - бросил уже ей.
И отключился, не дослушав, что она попыталась сказать “не надо”.
ГЛАВА 16
Он не мог смотреть на нее спокойно. Ломало все тело. Корежило. Изнутри глотку жгло. И глаза у самого болели, его веки, когда ее, опухшие, видел. Потому что, когда смотрел на Таню сейчас - реально ощущал, как она пытается отстраниться, отдалиться от него. А это ж - гиблое дело. Без шанса.