Мне же захотелось провалиться сквозь землю. От стыда, от вины, и от его внимательных глаз.
— Алина, — выдохнул он, покачав головой, и вновь посмотрел на меня. На этот раз я все же отвела взгляд. — Алексеев мне мстит, понимаешь? — вздрогнув от упоминания об этом человеке, я вся сжалась. — И ты здесь ни в чем не виновата. Просто Даша нашла себе самого сильного союзника из всех возможных, — Даша? — Но я не могу с этим разобраться так быстро, как хотелось бы. Пока я не буду уверен, что они с тобой ничего не сделают, я не смогу полностью сосредоточиться на решении этой проблемы. Поэтому ты пока поживешь у меня. Вещи твои в соседней комнате.
— Что? — от удивления у меня даже страх пропал, и я посмотрела прямо в глаза Кирилла. Он улыбнулся.
— Ты же не думаешь, что мы не заходили в общагу? Заходили, но тебя там не было. И даже в библиотеку заходили, но и там тебя не нашли. Где ты была все это время?
— В библиотеке, — тихо вздохнула, и вновь опустила глаза в пол. Смешно. Они пытались найти меня там, где я и была, но не сумели этого сделать. Но не это сейчас меня заботило. — Ты действительно согласен на то, чтобы я… — запнувшись, я все же договорила. — Спала с ним? — и снова прикусила губу, стараясь сдержать очередные непрошеные слезы.
— Ты из-за этого ушла? — в ответ спросил он тихо. Я промолчала. — Нет, не согласен, — громче и жестко добавил. — Но если ты выберешь его, я держать не буду, — его слова заставили меня переступить через себя, и вновь посмотреть в его глаза.
В голове всплыла фраза «предашь — убью». Не сложно было составить два плюс два. Он четко давал понять, что действительно дает мне выбор, но лишь потому, что все еще допускает возможность предательства. А если я буду с кем-то другим, то я просто стану для него никем. Как и Даша. А я видела, как он сейчас с ней себя ведет. Жестко, безжалостно. Так будет и со мной, если я предам.
Ничего не говоря, я просто потянулась к нему, обвила руками за талию, и прижалась щекой к его груди. Пусть он не чувствует ко мне то же, что я чувствую к нему, но я определенно для него значу что-то большее, чем просто объект спора.
Одна его рука так же легла на мою талию, прижимая к себе еще крепче. Вторая легонько коснулась щеки, которую саднило после ударов.
— Болит? — тихо спросил Кирилл.
— Нет, — врать нехорошо, но и правду говорить не хотелось.
— Если я его убью, ты это сможешь принять? — я вздрогнула от этих слов, сказанных вполне умиротворенным голосом.
— Нет, — посмотрела на него, подразумевая под своим ответом протест, а не отрицание.