Для начала Алексей решил выявить, кто из пращников-арабов предатель. Их могло и не быть, но перестраховаться стоило. Всех он проверить не мог – это заняло бы слишком много времени. Но нескольких, кому он мог бы доверить связь с информаторами, проверить стоило.
Договорившись с одним из своих декархов и прогуливаясь по лагерю, Алексей улучил момент, когда рядом стоял один из пращников-наёмников, и вроде невзначай сказал, что завтра праздник, гоплиты могут напиться и ослабить караул. Алексей говорил об этом с декархом, но сам поглядывал на араба. Тот стоял к ним спиной, но явно прислушивался – даже двигаться перестал.
На следующий день, ближе к вечеру, он распорядился выдать воинам только одной декархии амфору вина. С декархом же договорился, чтобы гоплиты шумели – даже песни пели, и вели себя, как пьяные. Декарх удивился – чудит кентарх, но выполнил всё в точности.
После ужина декархия осталась за столом, выпили всего по глотку, но говорить начали громко; потом осушили кружки до дна. Поскольку было дозволено, стали горланить песни.
К Алексею пришли сразу два декарха:
– Дисциплину разлагают. Наши воины обижаются, говорят – почему им можно?
– Моё задание, – не стал вдаваться в подробности Алексей. – А вы усильте бдительность. Караул ночью удвоить, не исключено – последует нападение.
Обескураженные услышанным, декархи ушли, но к словам Алексея отнеслись внимательно. По крайней мере, гоплиты легли спать одетыми и в защите.
А ночью прозвучал сигнал тревоги. До десятка арабов с ножами попытались перелезть через стену лагеря и были обнаружены часовыми. Нескольких человек удалось убить, а одного взять в плен. Привели его к Алексею.
Пришлось звать одного из арабов-пращников в качестве переводчика.
Алексея интересовал только один вопрос:
– Кто в нашем лагере приносит вам сведения?
– Не знаю! – захваченный молодой мужчина держался вызывающе и злобно сверкал глазами.
– Ты из города?
– А хоть бы и так!
– Завтра утром воины приведут сюда твою семью. У тебя есть мать, отец, братья и сестры?
– Есть, – воинственный пыл араба сразу угас.
– Я отдам твоих сестёр на потеху моим солдатам – они давно не встречались с женщинами. А со всех мужчин семьи прикажу заживо содрать кожу.
– Пусть лучше я умру! – закричал араб.
Алексей не был настолько жесток, чтобы на самом деле растерзать семью пленного. К тому же, если об этом узнают в городе, будут волнения, и друзей у византийцев не прибавится. Но говорил Алексей спокойно и на полном серьёзе.
– Нет, ты не умрёшь. Но ты будешь смотреть на мучения своих близких и на то, как мои солдаты насилуют твоих сестёр. А потом мы тебя отпустим. Живи с тяжким грузом в душе всю свою жалкую жизнь.