Клумбу заволокло пороховым дымом. Вспышки выстрелов сверкали, как молнии среди туч. Люди палили остервенело, всаживая в монстра пулю за пулей. Тот вертелся волчком, визжа, как три лесопилки сразу, и упорно не желал подыхать.
Когда наконец стрельба прекратилась, и дым немного рассеялся, дворик напоминал разоренную строительную площадку. Доски валялись от стены до ограды. Один из охотников лежал с разорванным горлом, другой стоял на коленях, зажимая рану в боку.
Полуоглохший Генрих потряс головой, приходя в себя. Сообразил, что схватка продолжалась всего секунд пятнадцать, от силы - двадцать.
Либхольц присел рядом с раненым, готовя заживляющую повязку со световыми волокнами. Еще один пострадавший, которого тварь атаковала первым, сдавленно ругался, пока ему перетягивали руку жгутом. Остальные быстро перезаряжали оружие.
Вот, значит, как. Сельма не могла напрямую воздействовать на бойцов, имеющих защитные знаки. Поэтому натравила на них ожившую дверь.
Проще некуда.
У Генриха мелькнула робкая мысль, что все происходящее - просто сон, похмельный кошмар. Еще секунда - и он, Генрих, проснется в тесной квартирке и вздохнет с облегчением. И, может, потом даже посмеется.
Потому что в реальной жизни деревяшки не оживают.
Никакая светопись на такие фокусы не способна - даже чисто теоретически. Так он, во всяком случае, полагал до сих пор. Увиденное сейчас - уже не наука, а колдовство из старинных сказок.
А ведь это только начало - группа даже не вошла внутрь.
- Теодор, отзывайте их. Будет хуже.
- Заткнитесь, Генрих, - голос генерал звучал бесцветно и страшно.
Один из бойцов, уцелевших в схватке, запрыгнул в дверной проем. Остальные последовали за ним. Мучительно тянулись секунды.
Под ногами содрогнулась земля.
С крыши посыпалась черепица. Из дома донесся крик. За занавесками на мгновение потемнело, будто там, внутри, наступила и тут же кончилась ночь. Захлопали выстрелы, два стекла разлетелись вдребезги.
Потом все стихло.
Генерал двинулся к калитке, расстегивая на ходу кобуру. Генрих хотел сказать ему, что это глупость, ребячество и вообще - курам на смех, но только махнул рукой и поплелся следом.
Он упустил момент, когда Сельма вышла из дома; просто вдруг увидел ее, идущую по дорожке навстречу. Цокали каблучки по камням. Ворсинки на снежно-белой шубе слегка искрились под солнцем.
Либхольц, оставив раненого, кинулся наперерез. Сельма глянула в его сторону, мотнула головой, словно желая отогнать муху. Либхольц споткнулся на полушаге, повалился лицом вперед. Генерал поднял револьвер. 'Фаворитка' мазнула пальцами сверху внизу - руна 'лед', как недавно в парке. Генерал застыл, не в силах двинуться с места, а вместе с ним и Генрих.