–
бар для байкеров и яппи в два часа ночи в субботу?Но потом ко мне подошел парень и заговорил со мной. И этого оказалось достаточно, чтобы меня взбодрить. Потому что, как вы помните, мы – создания чувствительные. Он был симпатичным и увлек меня беседой, а я была польщена, как когда-то в школе, когда меня в первый раз пригласили потанцевать. Я позабыла о своем угрюмом настроении и глубокомыслии и начала флиртовать напропалую.
– Так что вас все-таки привело сюда? – спросил он.
Его звали Дэвид, он приехал из Хьюстона вместе со своим приятелем Томом. Я показала на Джорджию, по-прежнему кружившуюся в вихре танца.
– Моя подруга недавно рассталась с мужем, и мы пытаемся как-то расшевелить ее, чтобы она хорошо провела время.
Дэвид посмотрел на Джорджию и сказал:
– По-моему, вы отлично справились.
Как будто пляски на стойке бара и размахивание лифчиком были универсальным и общепринятым признаком хорошего времяпровождения.
Потом он добавил:
– Я расстался со своей девушкой два месяца назад. Это было реально тяжело, так что я понимаю, что она сейчас чувствует.
Он что, действительно пытался серьезно разговаривать со мной, когда в баре звучала мелодия в стиле кантри «Мое больное разбитое сердце», а на баре женщины размахивали бюстгальтерами? Это было довольно мило. Мы уселись за столик и завели очаровательную беседу, какую можно вести где угодно и когда угодно, если ваш собеседник – человек, с которым вам на самом деле приятно поговорить. Я рассказала Дэвиду о нашем вечере, о том, как я переживала по этому поводу, а он тут же начал меня поддразнивать, утверждая, что я стремлюсь держать ситуацию под контролем. Обожаю, когда меня поддразнивают. Дэвид рассказал мне о том, что он немного властный и любит покомандовать, потому что был старшим в семье, и еще он очень переживает за своих братьев и сестер. Классно.
Думаю, говорили мы с ним около часа, хотя с таким же успехом это могло продолжаться пять часов или десять минут. Точно сказать не могу. Я перестала беспокоиться, думать, судить других и теперь просто пыталась получить удовольствие, черт побери.
Наконец я подняла глаза и увидела, что какая-то девушка жестами сгоняет Джорджию с бара. Да, Джорджия до сих пор находилась на стойке, а для всех присутствующих новизна этого обстоятельства была утрачена и они хотели, чтобы кто-то другой воспользовался преимуществами данного весьма ценного места. Я видела, как моя подруга замотала головой, как бы говоря «это, блин, абсолютно исключено». На самом деле теперь я думаю, что даже слышала, как она сказала это вслух. Подойдя к Джорджии, я увидела, что за бармена тут Элис, которая по случаю умеет управляться за стойкой, вот и решила помочь. Серена, находившаяся на грани отключки, сидела в углу со своим байкером, который торговал картинами. Он придерживал ее, чтобы она не свалилась, и при этом одной рукой крепко держал за правую грудь. Где была Руби, я понятия не имела. Затем какой-то парень из толпы громко крикнул: