Мои брови полезли на лоб.
– В отличие от французского кино, где все обязательно друг друга обманывают?
– Такова реальность. Таковы ее сложности. Это жизнь.
– Ну, вы ведь, думаю, можете не смотреть американские фильмы, если они вам не нравятся… – быстро отреагировала я.
– Однако это помогает мне чувствовать себя выше этого, – с улыбкой сказал Томас.
– Не похоже, чтобы у вас с этим были какие-то проблемы, – сказала я, быстро взглянув на него.
Томас расхохотался.
– А вы молодец, мисс Одинокая Женщина! Просто молодец! – И он, словно извиняясь, положил мне руку на плечо. – Я не хотел вас обидеть. Просто я имел в виду, что все меняется. Во всем мире. И уже трудно понять, что это вообще значит – быть замужем, не быть замужем… Разве не так?
Я не совсем понимала, к чему он, собственно, клонит.
– Я живу в Америке. И мы на самом деле не в курсе того, что происходит в остальном мире.
– Тогда получается, что ваше путешествие – именно то, что нужно, верно? – сказал Томас, сверкнув на меня своими синими глазами. – Поужинайте со мной. И я еще многое вам объясню. Очень люблю дискутировать на такие темы.
Я испуганно оглянулась на Клару, чтобы сообразить – может быть, я его неправильно поняла? Клара рассмеялась.
– Я же говорила вам, что мой брат может многое сказать по этому поводу.
Я не знала, что ему ответить. Томас воспринял мое молчание как согласие. Подозреваю, что он был прав.
– Тогда пойдемте. Я отвезу вас еще в один свой клуб.
Мы вылезли из машины Томаса и прошли с полквартала к ничем не примечательному городскому особняку. Томас нажал кнопку звонка, и дверь открыл джентльмен в костюме и галстуке. Он почтительно приветствовал Томаса и провел нас в полутемную элегантную комнату с длинной деревянной барной стойкой и хрустальной люстрой. Напротив бара на черных кожаных диванах, отделенных от остального зала золотистыми латунными перилами, сидели хорошо одетые люди; они ужинали и пили шампанское.
Я была под впечатлением.
– Это место тоже вам принадлежит? – спросила я.
– Да.
– Что ж, это здорово отличается от мужчин в джи-стрингах и подостывших тортеллини, – пошутила я.
Мы сели на небольшую кушетку в углу.
– Да, – согласился Томас, загадочно улыбаясь, как будто знал какой-то секрет.
Я не совсем понимала, что происходит, почему Томас пригласил меня сюда и что мы здесь делаем. Но какая, в принципе, разница? Это был фантастический способ провести свой первый вечер в Париже. Вскоре принесли шампанское, и я сразу же принялась за него.
– Итак, есть у вас еще что-нибудь, не очень обидное, что вы могли бы сказать об одиноких американских женщинах? Или с этим мы уже закончили? – Я старалась вести себя дерзко, но мило.