— Смотри на меня, — приказал Марат.
Женщина открыла глаза. Она еще не понимала.
— Зачем я? — спросил он. — Кто я?
— Мой сын, — еле слышно сказал она.
— Посмотри вокруг, — сказал Марат. — Все меня ненавидят. Я слишком белый для этих трущоб и слишком черный для городских кварталов. Ты даже не дала мне бога, потому что твой бог прогнал тебя. Я сын шлюхи.
Он увидел слезы в ее глазах и усмехнулся.
— Я скажу Роберту, как ты говоришь с матерью, — обещала она.
Он подумал, что это конец.
— Отвечай, — потребовал он. — Зачем ты меня родила?
— Это произошло случайно, — сказал Камила.
— Как? — поинтересовался Марат.
Мать молчала. Он взял ее лицо и повернул к себе. Это было совсем легко — она не могла сопротивляться.
— Как?
— Ты никогда этого не узнаешь.
Марат рассмеялся.
— А ты умрешь, — сказал он. — Я не позвал Намон.
Зрачки Камилы расширились. Ее глаза стали совсем черными.
— Как ты можешь? — спросила она.
— Ты ничего не скажешь Роберту, — ответил Марат, — и он не побьет меня палкой.
Деньги все еще лежали у него в трусах. Он залез туда рукой и вытащил их. Они рассыпались по полу.
— Я обманул тебя, — сказал он.
Она молчала. Улыбка Марата растаяла. К нему пришло странное сомнение. Вдруг он делает что-то… он не мог это объяснить. Что-то не то. Он посмотрел на собор. Там бог его снов. Будет ли кара?
— Ну? — подстегнул ее он.
— Он порвал презерватив, — ответила мать. — Такое отродье, как ты, могло родиться только через дырку в резинке.
Марат провел пальцами по ее лбу. Она смотрела на него прямо. Быть может, она уже поняла, что он сейчас сделает. Раздавить. Как скорпиона.
— Значит, я случайность, которая уничтожила твою жизнь.
Женщина молчала.
— Тебя называют арабской шлюхой, — сказал Марат. Положил правую руку ей на рот, а пальцами левой зажал нос. Он наклонился, чтобы видеть ее глаза. Она стала дергаться. Он чувствовал под своей рукой ее зубы, побоялся, что она укусит, и придавил ей шею коленом.
Она сдалась, но не так, как та курица. Просто ушла куда-то. Ушла из своих глаз и из своего тела. Марат с разочарованием подумал, что ничего не произошло. Он не видел ада — только туман. Ее больше не было там, где был он. Он больше не мог поить ее водой и заставлять захлебываться.
Мальчик отпустил женщину и посмотрел на собор. Нотр-Дам-де-ла-Пэ молчал.
Марат прислушался. Еще тихо. Но скоро Роберт проснется. После этого старик может в любой момент подняться в их комнату, чтобы проведать Камилу. Когда это случится, его самого уже не должно быть дома. Пусть домовладелец думает, что женщина отошла после того, как ее сын ушел в школу.