…Боевой крейсер имперцев приблизился к научной базе. Высадка штурмового десанта прошла буднично. Несколько ученых, не выдержавших долгого гостеприимства клонов, улетели поправлять здоровье со своими игрушками на корабль — остальные продолжали наслаждаться прелестями гостеприимства… Командующий крейсером включил экраны приближения и обзора и передернулся от мерзости увиденного: разгул пьянства, разврата, мужеложества и скотоложества предстал перед ним во всей своей красоте. А кое где в этом вертепе мелькали русые головы и белые задницы ученых дворфов. Кипящий от ярости командующий приказал немедленно высадить все наличные силы в столицу клонов. Боевые десантные флаттеры обрушились с небес на оттягивающихся по полной клонов и ученых. С ревом боевых сирен они падали на площади, жилые дома, давя и сжигая всех, кто попадал под их днища. Из распахнутых люков выбегали закованные броню боевых скафандров десантники и не церемонясь, нанося удары на право и налево окружили дворец старших клонов в котором и была главная веселуха. Пытавшихся помешать, или остановить, (то ли с пьяну, то ли по глупости, то ли из излишнего рвения), уничтожали без всякой жалости. Очень скоро крики радости, восторга и стоны сладострастия сменились криками боли, ужаса и страданий — удары стволами, прикладами, закованными в сталь ногами и руками ломали и калечили клонов. Первым, как ни странно, осознал ситуацию, что райская жизнь закончилась и за ними пришли, руководитель. Оторвавшись от нескольких игрушек он, шатаясь поднялся со своего ложа и подняв вверх, в примиряющем жесте руки, направился к командиру десанта. Он, пьяненько улыбаясь, что то хотел сказать, но страшный удар бронированной перчаткой бросил его на пол. Пронзительно завизжала его любимая игрушка — бросилась спасать и тут же захлебнулась в своей крови — один из десантников не целясь всадил в нее короткую очередь. Из кресла резко поднялся с протестующим криком, еще несколько минут назад с довольной ухмылкой наблюдающий за безумной оргией, седой клон и рухнул обратно с развороченной, дымящейся от сгустка плазмы грудью. Пара десантников грубо рванув руководителя за плечи вздернула его в верх и поставила на ноги, распрямив ударом в челюсть.
— Попрощайся со своими друзьями — ты их больше никогда не увидишь — с усмешкой бросил командир. Страдающий от резкого отрезвления, боли в животе и челюсти дворф, тем не менее, горделиво выпрямился. Повернувшись к замершим в ужасе клонам он выбросил вперед левую руку ладонью вверх и закричал — Я хотел сделать вашу жизнь лучше и что то успел. Но я чем то прогневал своего господина (в разговорной речи клонов не было слова Император — только господин) и за мной пришли его слуги, чтобы я дал отчет о своих действиях. Но что бы со мной не случилось, чтобы не случилось с вами помните — ВЫ ИЗБРАННЫЕ! Командир почувствовал неправильность прощальной речи, хотел отдать команду, чтобы его заткнули, но опоздал. С нечеловеческой силой и властностью дворф закричал — Придет новый мессия и приведет ваш народ к ВЛАСТИ НАД ВСЕЙ ПЛАНЕТОЙ. ЖДИТЕ И ВЕРЬТЕ!