— Даже больше я на это надеюсь.
— Но это не логично, мы могли бы его убить без проблем, тебе надо было лишь разрешить, что бы я скомандовала, что бы он прострелил себе голову, теперь боюсь, этот фокус не сработает. Если бы ты не питал к нему теплых чувств, то Раф, и Михаэль были бы живы.
— Никаких как ты выразилась «теплых чувств» я к нему не испытываю, — сбрасывая со стула окоченевшее тело, заявил Самеди. — Все строится лишь на холодном расчете, а что касается пятого и третьего — это был лишь отбор.
— Какой еще отбор? — вспылила девушка.
— Эволюционный конечно! — Деловито заглядывая в ящик стола, бросил Габриэль. — Слабые умирают сильные выживают и тому подобное.
— Тебе разве не жаль их? — срываясь уже на крик, спросила Самаэль. — Они были частью нашей семьи, мы всегда были вместе.
— Это наша природа убей или умри. — спокойно сказал Самеди, разворачивая шоколадный батончик, найденный в столе. — Мы должны развиваться иначе наступит деградация, а развиваться, мы можем лишь, сражаясь с сильным противником, нам жизненно необходимо иногда бывать на краю гибели. Кстати шоколадку не хочешь?
Иногда хладнокровность и безэмоциональность брата просто бесили, чудом, выживший сопляк убил двоих из них, а он спокойно сидит, покачиваясь на кресле и уминает шоколадку.
— Кажется, наш друг заявился, — пытаясь одновременно прикончить батончик, и нормально говорить заявил Самеди. — И походу он не в духе. Смотри, как он болванчику голову снес! Кстати сколько их тут?
— Около шестидесяти.
— Они его на долго не задержат.
— И что ты предлагаешь?
— Что тут предлагать? — развел руками Габриэль. — Я сам разберусь с ним.
— Смотри, не повтори судьбу двух наших братьев, — какой бы бесчувственной скотиной он не был, она, все же за него волновалась, Тем более то, что она видела на мониторах говорило о том, что Крис действительно стал на много сильнее, вернее быстрее. Иногда его практически нельзя было различить, лишь размытое пятно мелькало в объективе камеры, и за ним оставались расчлененные тела.
— Хотя прок от этих чучел все же есть, — вставая с кресла, обронил Самеди. — Он потратит на них все патроны.
— Ты куда собрался?
— На самый верх, — протяжно высказался Габриэль. — Оттуда будет замечательный вид, плюс места побольше. А ты можешь наблюдать, за спектаклям отсюда. — на его лице заиграла улыбка. — Там в столе еще остался шоколад.
Стоило створкам лифта открыться, как оттуда вывалилось окровавленное тело, обрубок лишенный рук. Искалеченное, несуразное тело попыталось встать на ноги, но тяжелый ботинок опустился ему на голову, и вскоре раздался звук лопающегося арбуза. По белоснежной плитке на полу разметало окровавленные ошметки мозга.