И вскоре храм старого бога нашёл.
Навстречу ему грациозно шла жрица —
В злате и сребре,
Дочь Бога Огня.
Упал перед ней на колени, ослабший,
Последние искорки жизни храня.
«Возьми мою жизнь, —
Молил её в мыслях.
— Пожертвуй, чтоб смерть не напрасна была»
— Скажи своё имя, — воскликнула твёрдо.
Звучала в ответ тишина.
Разгневалась жрица:
Блескучим кинжалом
Лицо наглеца резко вверх подняла.
С ним встретившись взглядом, на шаг отступила.
По нежной щеке покатилась слеза…
Наполнилось болью холодное сердце;
Упорно она не желала принять,
Что юноша этот,
Ни в чём не повинный,
Едва взойдёт солнце — не будет дышать.
Принёсшая в жертву
Десятки и сотни,
Не в силах с собою была совладать.
Но Пламени бог не простит ей измену,
И нет уже смысла бежать.
Лежали вдвоём
На краю, у обрыва.
— Гляди: это наш последний рассвет.
Ты смерти боишься? — спросила украдкой;
Во взгляде его было твёрдое: «Нет.»
Мгновенье спустя
Кругом вспыхнуло пламя,
А в нём — силуэтом лик Бога Огня.
«Меня предала ты, последняя жрица,
И месть моя будет страшна».
«Не будет покоя вам
В мире живых,
Покоя не будет средь мёртвых.
Сгорит ваша плоть, а дух — будет жить,
На вечную боль обречённый»
Исчезла та жрица,
А с нею — пророк.
Нескоро их люди хватились;
Нашлись после пятеро смельчаков,
И к храму тому устремились.
Вернулись мрачнее,
Чем чёрные тучи;
Со слов их тотчас разлетелась молва,
Что там — на краю у обрыва, обнявшись,
Лежат пророка и жрицы тела.
Жрица и Пророк.
Легенды Тувиама
Медленно, с огромными усилиями Деми делала успехи, но отнюдь не в магии. Постепенно её движения становились точнее, удары — сильнее. Дабы не навредить женственной фигуре, нагрузки приходилось уменьшать до разумных пределов несмотря на то, что она стала гораздо выносливее. Часть своего свободного времени — около пяти часов в каждом цикле, если брать в расчёт последние три, она проводила в покоях Лианы за книгами, читая легенды, стихи и песни, и частенько компанию ей составлял пушистый белый кот, к которому она быстро привязалась. Он с удовольствием дремал у неё на коленях, либо пристраивался сбоку, когда Деми ложилась на мягкий диван.
Дважды за последние три цикла она пересекалась с Среброглазым, и ловила себя на мысли, что с нетерпением ждёт следующей встречи. Отложив в сторону маленький сборник примет (оказывается, для Пришедшего разбить часы — дурной знак), она, положив руку на медальон, другой гладила кота и, глядя в выбеленный сводчатый потолок, вспоминала их последнюю встречу.
Два дня назад он ненадолго пригласил её в свой кабинет, и, подведя к обширной картине в узорной раме, спросил, что она видит. Деми решила, что Рик шутит: перед ними висело абсолютно пустое полотно.