Первые шаги к ним дались ему не легко, но он преодолел это расстояние.
— Простите, я подвёл вас. Я всех подвёл.
Короткий кивок, и тот, кому предрекали славное будущее Владыки вампиров, отправился туда, где ему предстояло отработать взятые на себя долги. И пока его долг не будет считаться оплаченным, он будет считаться потерявшим право на власть. С этого дня и…
— Папа. — Голос Владяны дрожал. — Что происходит?
— Ничего что мы смогли бы изменить. Он пошёл своей дорогой, и теперь его путь зависит не от нас. Он зависит от того, кем он стал, и кем должен будет стать. Если мы воспитали его правильно, он вернётся.
Окончание праздника, сложно было назвать радостным. Что именно произошло, никто не знал, но различные версии свистящим шепотком разносили по уголкам вездесущие сплетники. К утру стало понятно, что лекари не помогут. Саниэль впала в забытьё, чем-то напоминающее болезненный сон, но вскоре после наступления рассвета, она открыла глаза и почувствовала тянущее чувство, поселившееся у неё внутри.
Гнев морским прибоем захлестнул её с головой. Да как он посмел, как посмел принуждать её к чему-то. Хотел отомстить? Унизить? Ударить побольнее? Что ж, он получит, что искал. Она отправится к нему, но не на его условиях. Он узнает, какова в гневе Заклинательница.
Сани несколько раз прогоняла в голове произошедшие ночью события и пришла к выводу, что во многом виновата сама, и перекладывать вину на других с её стороны было не честно.
— Мама, позовите Кира.
— Дорогая, тебе нужно отдохнуть.
— Нет, не нужно. Мне нужно поговорить с Киром. Мама, ты же понимаешь, у меня нет времени.
— Мы ему тебя не отдадим.
— Мам, не сейчас. Позови Кира. Пожалуйста.
Жених пришёл быстро, ей даже показалось, что он ждал за дверью. Но то, как он вошёл ей не понравилось. Вся весёлость полувампира разом из него исчезла, лицо застыло неподвижной маской, а в глазах поселилась пустота.
Он приблизился к кровати на которой лежала Саниэль и опустившись на одно колено, тихо произнёс.
— Вы звали меня, госпожа.
И этот безжизненный голос резанул по её сердцу, сильнее отточенной стали.
— Кир, что ты наделал?
— Ничего, что невозможно было бы исправить, моя госпожа.
Сани беспомощно посмотрела на маму, и она объяснила.
— Он принёс клятву должника твоему отцу.
— Зачем, Кир?
— Я виноват в том, что случилось. И признаю свою вину.
— Кир, ты дубина. — Простонала девушка, и, соскользнув с кровати, обняла его и тихо заплакала.
Впервые за прошедшие сутки бесстрастное выражение на его лице дрогнуло, выдавая ту бурю эмоций, что бушевали в его сердце.