Между нами повисла тишина, тягучая, неприятная. Казалось, стоит лишь напрячь слух, и я услышу, как бьется сердце милорда.
— Не молчите, — выдыхает маркиз.
Качаю головой, отхожу к бревнам и сажусь туда, откуда подскочил боец. Решаю быть откровенной, полностью, чтобы не было томительных раздумий в ночную пору.
— Я должна извиниться, за все, что сказала вам в библиотеке, милорд. Я не имела права как-либо оскорблять вас, предъявлять претензии и грубить.
Он порывается что-то сказать, но я жестом заставляю его умолкнуть.
— Должна и извиняюсь, это формальность, поскольку желания просить прощения у меня нет. Почти нет. Я хочу извиниться за то, что назвала вас наемным убийцей, пусть это была и констатация факта. Сегодня мы с вами стали похожи — я убила человека, не получив за это ни одного золотого. Да и удовольствия тоже не было. Умоляю о прощении, милорд. Вы убийца, но не мне вам об этом говорить.
Атолгар опустился передо мной на колени и прижался лбом к коленям, я запустила пальцы в его волосы. Немного влажные, жесткие, они цеплялись за мои пальцы.
— Вы не можете быть убийцей, Игрейн. Это моя прерогатива, убивать тех, кто мне доверяет.
— Будь вы другим, я бы не смогла вас уважать, — негромко произношу я. И сама понимаю, что это правда. Я ценю маркиза именно таким, собранным, сдержанным, готовым к обороне и нападению. Готовым защищать свой Ковен, своих людей любой ценой. И, если совсем честно, я не хочу даже думать о том, скольких бы я разменяла за возможность вернуть свою семью. Скольких бы я подставила и оболгала, защищая своих. Вот только между нами большая разница — у него есть семья, Ковен, а я одна и мне только предстоит найти своих.
— Я не хочу выбирать между тобой и Ковеном, — Атолгар переменил позу, теперь он обнимал мои колени и смотрел в глаза.
— Значит, сделай так, чтобы выбирать не пришлось, — легко пожимаю плечами я.
— Сделаю, — и это просто слово прозвучало надежней самых верных клятв. Прикасаюсь кончиками пальцев к своим губам, после чего нежно скольжу ими по щеке маркиза. Имитация поцелуя, опосредованного и невинного. Хочется большего, соскользнуть на землю, обхватить его сильную шею и прижаться губами к этому твердому рту. Вновь ощутить тот вихрь эмоций, что едва не сломил меня в Дин-Эйрине.
Маркиз накрывает мою ладонь своей и время вокруг нас замирает. Тишину разбивает хрипловатый баритон воина:
— Я так и не сказал тебе, насколько был восхищен тобой. Есть много дурочек готовых броситься в бой, и лишь единицы способны понять, что такая помощь гарантировано угробит обоих. Ты нашла золотую середину, смогла разгрузить меня и не помешала, — он улыбается, но на дне узких зрачков продолжает таиться беспокойство.