— Не имею ни малейшего понятия. Когда я проходил мимо, ты уже здесь лежал. Что с тобой произошло — тебя ранили ЭТИ? — Иннокентий поставил особый акцент на последнее слово, чем вызвал искреннее недоумение у собеседника.
— Кто? — попытался уточнить он.
— Ну, ЭТИ, — в этот миг Инок внезапно понял то, что и сам не имеет ни малейшего представления о том, кто же эти кровожадные незнакомцы и попытался отыскать для них наиболее точное слово, — сумасшедшие, психопаты! — наконец охарактеризовал он виденных им людей.
Парень странно взглянул на него, но, тем не менее, объяснился:
— Нет, просто мне стало плохо и я потерял сознание.
В этот миг из соседнего здания послышался шум, а затем отчаянные вопли. Через несколько секунд, то же самое произошло и в соседнее доме. Затем по всей улице поднялся гвалт из криков боли и отчаяния?
— Что это? — в ужасе прошептал парень, обращаясь к Иноку.
— ЭТО уже здесь? — коротко ответил Иннокентий. — Я убираюсь отсюда и тебе не советую здесь задерживаться.
— Но, что ЭТО? — абсолютно не понимая о чём говорит Инок, вновь потребовал ответа парень.
— Ничего хорошего, можешь мне поверить. — Заверил его Иннокентий, — Сейчас в городе становится слишком опасно. Я тебя предупредил, так что поступай, как знаешь.
Сказав последнее, Иннокентий развернулся, быстрым шагом пересёк дорогу и устремился вниз по улице Достоевского.
* * *
Юлия издала долгий стон боли, и длинные накрашенные ногти до крови впились в побелевшую ладонь.
Слёзы, невольно, заструившиеся по её лицу пробивали дорожки в густом слое пудры, нанесённом на лицо. Тушь, аккуратно обводившая ресницы теперь растеклась, превратив её ребёнка пытающегося подражать взрослым. Догорая помада, размазанная по лицу, ещё более усиливала это ощущение.
Сейчас она лежала на кушетке расположенной в палате родильного отделения, и её потное тело сотрясали болезненные предродовые схватки.
Роды начались сразу после того, как она аккуратно нанесла макияж и теперь все её труды пошли насмарку.
Как и у большинства людей у неё был свой небольшой пунктик — она слишком щепетильно относилась к своей внешности и не позволяла себе появляться в обществе, основательно не накрасившись.
Она была вполне обычной девушкой, и лицо её не было идеальным и имело свои недостатки, но виртуозное умение скрывать их посредством косметики превращало её в настоящую красавицу, отличную из бесконечного множества.
Конечно, эта тщательная ухоженность, с которой она относилась к своему телу, всегда имела свои плюсы — вокруг неё всегда было множество восхищённых её красотой мужчин, один из которых и стал её мужем и отцом этого ребёнка. Но, если бы Юлия только знала, к чему это в итоге приведёт, то сейчас вряд ли находилась на этой кушетке с разведенными в стороны ногами.