И всё же Андрей надеялся на то, что если ему и попадётся прохожий, то он будет исключением из этого правила.
Однако, к его удивлению он, проделав весь оставшийся путь до завода, так и не встретил ни одного прохожего. Более того, за это время по дороге не проехало ни одной машины. Это было странно, но разве не странным было то, что он видел буквально с десяток минут назад?
Возможно, что он и раньше попадал в подобные «мертвые зоны», но просто не обращал на это никакого внимания.
Оказавшись в здании, в котором располагалась проходная, он испытал настоящий страх. Здесь его волнения по поводу отсутствия людей не только развеялись, а напротив накалились до бела.
Повсюду на полу виднелись следы борьбы: пятна крови, клочки одежды, волосы кем-то немилосердно выдранные из густой шевелюры, в проёме одного из турникетов он обнаружил оторванный палец.
Эта жуткая картина многократно усугублялась тем, что как бы он ни звал, на его призывы не откликнулся ни один человек.
Понимая, что незадолго до его появления (во многих местах кровь на полу всё ещё не свернулась) здесь произошло что-то ужасное, Андрей, уже не рассчитывая на чью-либо помощь, решил действовать самостоятельно. Он вошёл, в пустующую сейчас комнату начальника охраны, надеясь найти телефон с выходом в город.
Здесь тоже были следы погрома, тоже не было ни одной живой души, но он хотя бы нашёл то, что искал.
Набрав номер милиции, он услышал в трубке частые гудки, говорившие о том, что линия занята. Повторив процедуру с тем же успехом ещё несколько раз, он попробовал и другие номера, но результат был неизменным — постоянные гудки.
Решив, что быть может во время драки телефон был повреждён, Андрей, более не желающий терять здесь понапрасну время, отправился в свой цех, надеясь дозвониться до милиции оттуда, тем более что время уже поджимало, и если он не хотел нажить себе проблем, то должен был в ближайшие восемь минут сбросить в табельную личный пропуск.
* * *
Проворно сорвав декоративную панель его пальцы, стали ощупывать провода.
Разноцветье проводки, словно пёстрый хоровод, замельтешили в его испуганных глазах.
Пока Канаев лихорадочно соображал, какие провода нужно соединить, для того чтобы заставить двигатель ожить, сотни безумцев, стоящих снаружи, обнаружив его появление в салоне, дружно замолотили руками по стёклам и обшивке корпуса, намереваясь попасть в салон самым кротчайшим путём — через выставленное окно.
Именно эти звуки мешали Канаеву, чтобы он сосредоточился, больше всего.
Осознание того факта, что если стёкла не выдержат, то поток безумцев, как неуправляемая лавина, рванётся вовнутрь салона, сокрушая на своём пути всё живое, лишало Максима уверенности в себе.