- Снова здорова! Окстись болезный, я твою дочку от гибели спас, а ты на меня таковые слова говоришь!
- А как мне еще говорить, когда ты девку ровно кобылу на торгу при всех щупал? Тебе что, а ей одна дорога в монастырь, кому теперь она надобна?
- Не троньте ее, она ни в чем не виновата! - вступил в разговор Казимир, мрачно смотря на дворянина и его сыновей и положив при этом руку на сабельный эфес.
- А это еще что за защитник выискался, да еще с литовским говором? - вызверился в ответ Шерстов, - ты, что ли к ней посватаешься, собака?
- Эй, полегче, любезнейший! - осадил я расходившегося дворянина, - сей муж старинного и честного рода и состоит у меня на службе. А кто на моих людей хвост поднимет, тому я этот хвост и выдеру!
- А раз старинного, то пусть посватается.
- Я готов! - отвечал Казимир, - только веры я не вашей.
- Стоп, стоп, стоп! - Прервал я намечающееся сватовство. - Казимир у меня на службе и венчаться ему недосуг, и вера опять же. Однако сговор не венчание, и коли невеста не против, то отчего бы и нет. Вот война кончится, а там глядишь, и решим, кто какой веры держится.
- Ты чего творишь, - продолжил я, обернувшись к нему, - ополоумел?
- Жалко ее, - вздохнул бывший лисовчик.
- Нет, ты посмотри, жалко ему! - возмутился я, - пол России со своим паном Мухой ограбил, было не жалко, а тут, на тебе, пожалел волк кобылу! Ладно, то-то я смотрю, ты последнее время как мешком ударенный ходишь. Будь по твоему, но помни, если заставят в православие перейти, не взыщи, и на меня не смотри, я тебя сам к попу отволоку. Тьфу ты, пропасть, все зло от баб!
Как видно дворянин Шерстов и впрямь полагал приключившеюся с дочкой беду большим позором и оттого был рад сбагрить ее первому подвернувшемуся. Не прошло и получаса как мы сидели в красной горнице дворянского терема на самом настоящем сватовстве. Самое почетное место по знатности досталось мне, рядом сидел Аникита, дальше сели прочие дворяне и дети боярские из моего бывшего рейтарского регимента. Я с ними всеми тепло поздоровался, называя по именам, кого сам припомнил, кого Аникита подсказал, и они отвечали мне с искренней приязнью. Видать и вправду поминали меня добром.
Чин сватовства тем временем шел своим чередом, а я улучшив минуту спросил у своего бывшего рейтара:
- А вот скажи мне, сокол ясный, ты у нас вроде как сын боярский, а ведешь себя перед Шерстовым точно маркграф перед бароном. Чего я про тебя не знаю, друг ситный?
- Ничего от тебя не утаишь княже, - усмехнулся Аникита, - обманул я тебя, был грех. Роду я старинного и знатного, хотя и обедневшего. Только родню мою всю побили в смуту, а как в полон попал, так и назвался простым сыном боярским. Выкупа за меня все одно платить родне не чем, да и родни той осталось в гулькин нос, тетка, да сестра. Так бы и пропал на галерах, кабы ты нас на службу не позвал.