Едва вражеская пехота отошла, у стен заиграл рожок. Звук этот показался настолько неуместным что все находящиеся рядом стали выглядывать пытаясь рассмотреть происходящее. Как оказалось, к острожку подъехал какой-то расфуфыренный пан в сопровождении горниста и знаменосца с белой тряпкой, привязанной к довольно длинному обломку кавалерийской пики.
- Я хочу видеть иноземного офицера! - закричал парламентер на языке еще не родившегося Гете.
- Мой друг, с чего вы взяли, что тут есть иноземный офицер? - отвечал я ему из-за частокола.
- О, это нетрудно понять, глядя как грамотно устроено это укрепление и как стойко оно обороняется. Эти дикари московиты никогда бы не смогли соорудить ничего подобного.
- Что вам угодно? - сухо отвечал я, поскольку слова его, меня разозлили.
- Пан гетман, предлагает вам почетную капитуляцию! Если вы сдадите нам это укрепление, то он обещает вам на выбор прием на службу или свободный проход куда пожелаете. Кроме того, вам в любом случае гарантирована награда в пять тысяч злотых.
- Передайте ясновельможному пану гетману мою благодарность за щедрое предложение, однако сумма, которую он мне предлагает, попросту смехотворна! И если он не проявит настоящую щедрость, то боюсь, мы не договоримся.
- Пять тысяч это совсем немаленькие деньги, - возразил мне парламентер.
- Только не для меня! - отвечал я ему, - я на шлюх трачу больше!
- Как ваше имя, господин офицер? - спросил меня озадаченный поляк.
- Барон Мюнхгаузен! Карл Фридрих Иероним к вашим услугам! А вас как зовут любезнейший?
- Матей Шепетовский, шляхтич герба Увага.
- Очень приятно, пан Шепетовский, передайте пану гетману мое глубочайшее почтение.
Парламентер ускакал, и мы вернулись к своим занятиям. Защитники острожка пока шли переговоры напряженно к ним прислушивались, не поняв, разумеется, ни слова. Первым не выдержал Анисим.
- Герцог батюшка, а что лях у тебя спрашивал?
- Да заблудился, болезный, спрашивал где тут дорога на Кострому.
- А ты ему что же?
- Да я отвечаю, дескать, я сам не местный и не то что дорогу не знаю, а и о самой Костроме слыхом не слыхивал.
- Эва как, - озадачено протянул сотник.
Парламентер про отсутствовав около получаса, вернулся и под нашими стенами снова раздался противный звук рожка.
- Господин барон, - закричал он, - господин гетман согласен увеличить ваше вознаграждение до десяти тысяч злотых!
- О, это замечательно! - отвечал я ему, - передайте пану гетману, что я весьма впечатлен его щедростью! Однако есть еще кое-какие детали, которые мне хотелось бы обсудить.
- Какие, господин барон?