- А ну стой! - воскликнул я.
- Nicht Schießen, - прошептала она в ответ.
Передо мной стояла молодая женщина в черной одежде, очевидно монахиня, но с непокрытой головой. Впрочем, отсутствие платка еще более выдавало ее, поскольку волосы были довольно коротко для данного времени острижены.
- Ты чего по-немецки говоришь, я к тебе вроде по-русски обратился?
- Так одет ты как немец! - отвечала мне незнакомка.
- Это ты из монастыря убежала?
- Не убежала, а ушла! - твердо отвечала мне девушка. - Дело у меня есть, как сделаю, так вернусь.
- Эва как! А какое дело?
- Тебе что за печаль?
- Духовник на меня епитимию наложил, велел девам в монастырь силой отданным помогать. Как, говорит, десятерым поможешь, так грех с тебя и снимется. Девяти я уже помог, а вот десятой не могу найти, хоть плач.
- Вот болтун, - с досадою сказала девушка, - а с чего ты взял, что меня силою в монастырь отдали, может я сама ушла?
- Не похожа ты красавица, на инокиню. Взгляд у тебя не тот.
- Много ты понимаешь иноземец...
- Много, не много, а вот то, что люди мои тебя в монастырь отвезут, если заметят, знаю наверняка. Так что ты схоронись девица-красавица, а я как стемнеет, сюда приду. Еды тебе принесу, какой-никакой. Ну и подумаем, как помочь твоему делу.
- А не выдашь меня?
- Сказано тебе епитимия у меня... - начал было я, но увидев, как нахмурилась девушка, перестал ерничать и просто сказал, - хотел бы выдать, ты бы уже связанная поперек седла лежала, а мои люди тебя в монастырь везли.
- Ну, все, княже, можно ехать! - услышал я голос своих спутников.
- Иду, - отозвался я, и, обернувшись к новой знакомой добавил: - Дождись меня, а покуда прячься. Честью клянусь, что не сделаю тебе худого, и не стану удерживать, если уйти захочешь.
Вернувшись в лагерь и отпустив провожающих я быстро собрал в узелок все что нашел съестного и подхватив оружие вышел из шатра вон. Часовые караулившие лагерь привыкли к моим частым отлучкам и не обратили на мой уход внимания. Осторожно ступая в темноте, я шел к тому месту, где оставил таинственную монашку. Лишь неверный свет звезд и убывающая луна немного освещали мой путь, и я ухитрился добраться до места, не свернув себе шеи. Впрочем, то ли это место было не очень понятно. Я несколько раз подал голос пытаясь привлечь к себе внимание, но лишь тишина была мне ответом.
- Ушла, - вздохнул я и присел на поваленный забор, отставив в сторону узелок. - Эх, даже имени не спросил!
- А на что тебе мое имя? - раздался почти над ухом тихий голос.
С большим трудом я удержался от того чтобы подпрыгнуть в испуге, и не поворачивая головы ответил: