- Вы не бросите меня?
- Нет, не брошу. Одному мне будет не просто выбраться, так что ты мне нужен не меньше чем я тебе. Ну все, мне пора а ты выздоравливай.
Монахи с первого взгляда опознали во мне лютеранина и смотрели не слишком любезно, однако когда я пожертвовал им несколько серебряных монет, моментально переменились и пообещали ходить за Казимиром со всем возможным тщанием.
После лазарета я вернулся в дом пана Храповицкого коего застал в совершенно меланхоличном состоянии.
- Что с вами пан Якуб? - спросил я его. - Неужели какая-то местная красотка лишила вас жизнерадостности?
- О, это вы Иоганн, наслышан о ваших успехах! Вы правы и не правы одновременно мой друг.
- Как это?
- Очень просто, вы неправы предполагая, что я могу увлечься местными, с позволения сказать, красавицами. Однако вы правильно поняли, что я грущу из-за женщины.
- И кто же та прекрасная панна похитившая ваше сердце?
- Вы должны ее знать, если служили у пана Остророга.
- Вы меня интригуете, друг мой, я помню все пушки досточтимого Познаньского воеводы, но, увы мне, мало знаком с окружавшими его дамами. Хотя... святая пятница, а не прекрасная ли панна Марыся причина вашего несчастия?
- А вы знакомы?
- Ну, я не назвал бы это знакомством, панна Марыся вряд ли обратила на меня внимания более чем на какой-нибудь подсвечник освещающий ей путь. Да и то я думаю у подсвечника больше шансов привлечь интерес прекрасной панны.
- О, как вы правы Иоганн, это не женщина, это статуя холодная и прекрасная.
- Постойте, я покинул пана воеводу и не помню хорошенько всех деталей, однако разве ее не выдали замуж?
- О, вы и это знаете, и это вторая причина моей грусти. Ее выдали замуж за моего двоюродного брата и скоро они будут здесь.
- Здесь?
- Ну да, мой кузен получил должность Смоленского каштеляна и скоро прибудет со всей семьей.
- Весьма вам сочувствую, дружище, хотя может оно и к лучшему? Пути господни неисповедимы, а уж образ мыслей женщин, да еще таких красивых, и вовсе непостижим. Возможно все переменится и предмет вашего обожания посмотрит на вас более благосклонно.
- Ваши бы слова да богу в уши, дорогой Иоганн.
- Говорят, у московитов есть такая поговорка: - "на бога надейся, а сам не плошай"!
- Что вы имеете в виду?
- Боже мой, пан Якуб, мне ли учить вас галантности? Подарите даме какую-нибудь милую безделушку, осыпьте ее путь цветами, сочините сонет в ее честь! Держу пари, что ваши старания не останутся незамеченными.
- Вы полагаете?
- Я знаю друг мой.
- Но откуда вы можете это знать, вы ведь так молоды?
- Разумеется, я молод, что мне было бы с этих познаний, будь я стар? Такого рода знания как раз в молодости и необходимы, а в старости все иначе. Безделушка должна быть не милой, а дорогой. Вместо цветов устилать путь придется отрезами шелка, а вместо сонета сочинять завещание.