- За императора! За императора! - подхватили зов сотни луженых глоток, вверх взметнулись мечи, салютуя командующему.
Да уж, прямо и не верится, что все это не настоящее.
Вновь затрубили трубы и, повинуясь этому сигналу, на замок обрушилась вся мощь имперских магов. Его стены содрогались от ударов многотонных глыб, казалось сам воздух горел и плавился внутри от усилий магов огня, молнии из огромной тучи чуть выше шпилей били не переставая, создавая непередаваемую какофонию звуков.
И оборонявшиеся не выдержали: распахнулись ворота, и в нашу сторону хлынула толпа вооруженного народа в закопченных доспехах, с подпалинами на одежде. Кое-кто дымился, а некоторые уже и горели, и я порадовался что запаха иллюзия не передает, ведь и без того зрелище было ужасным.
Тут я вспомнил, что не один оказался в иллюзорной битве и начал выкрикивать имя товарища, но в царящем гаме ответ если и был, то я его не услышал, а при попытке двинуться сквозь строй меня обматерили и посоветовали не дергаться раньше времени. Черт побери, я не смог пройти сквозь солдат, поскольку они были материальны! Силен Хирун, ничего не скажешь.
О материальных иллюзиях я читал в академии. На их создание требовалась масса сил и недюжинное умение мага. В древности маги иллюзий так вообще умели создавать неотличимые от реальности объекты, вполне себе способные взаимодействовать на физическом уровне с окружением, однако эти знания ныне считались утраченными.
Перейдя на магическое восприятие, я не обнаружил и намека на искусственность происходящего действа, все люди и объекты казались вполне реальными.
Тем временем, пока я разглядывал творение старого мага, толпа оказалась уже в нескольких метрах от строя. Прозвучала команда и легионеры, взревев, бросились на противника, сметая врага на своем пути.
Вышедших из замка было меньше, чем легионеров, но бились они настолько яростно, что начали теснить превосходящие силы, постепенно смещаясь в мою сторону. Я же просто стоял на месте, с интересом глазея на разворачивающееся в паре шагов сражение. Оно давно перешло в одиночные битвы, строй распался.
Совсем рядом против троих легионеров бился огромный воин с двуручником. Его доспех был пробит в нескольких местах, некоторых частей не хватало, из рваной раны на голове сочилась кровь, но он казалось не знал усталости, раз за разом обрушивая мощные удары на противников, заставляя тех отступать под бешеным напором. Однако и прорвать оборону умело защищающихся воинов у него не выходило, заставляя впустую тратить силы. Понимая всю шаткость такого положения, воин яростно взревел и удвоил усилия.