Я вдохнула побольше воздуха и заговорила, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и ровно:
– Могу я поговорить с Людмилой Николаевной?
– По какому вопросу? – поинтересовалась секретарь. – Вы записаны?
– Нет, но прежде чем записаться, мне хотелось бы переговорить с адвокатом лично, – твердо ответила я.
– Людмила Николаевна сейчас не может с вами разговаривать, у нее беседа с клиентом, – ответила секретарь не менее твердым голосом.
Что ж, именно на это я и рассчитывала, мне вовсе не улыбалось разговаривать сейчас с самой Светловой.
– Могу вас записать на послезавтра, – продолжала секретарь. – Как ваша фамилия?
– Моя фамилия Сотникова, Валентина Сотникова! – выпалила я с отчаянной решимостью. – Пока не надо записывать, я позвоню позднее. Вы просто передайте Людмиле Николаевне, что речь идет об убийстве моей сестры Аллы Сотниковой. Она в курсе проблемы.
И поскорее повесила трубку, хотя вычислить меня по звонку было никак невозможно.
После разговора, едва переведя дух, я припустила со всех ног к бизнес-центру на Большом проспекте.
Расчет мой был прост и нахален до чрезвычайности. Если секретарша профессионально выполняет свои обязанности, а отчего-то мне казалось, что у Светловой иначе нельзя, то она передаст адвокату мои слова насчет убийства Сотниковой.
Если Людмила Николаевна никак в этом деле не замешана, она просто нахмурится и пожмет плечами. И будет ждать следующего звонка неизвестной женщины, чтобы выяснить, в чем там дело с убийством. Если же она твердо знает, что у Аллы не было никаких сестер, то насторожится. А вот если гражданка Светлова знает про убийство своей соперницы нечто большее, то она всполошится и предпримет какие-то шаги. Например, попытается с кем-то встретиться, потому что телефону важную информацию доверить нельзя, можно только договориться о встрече. Сейчас половина второго, и выскочить куда-то Светлова может только в обед, с двух до трех, потому что все остальное время у нее расписано по минутам, встречи с клиентами отменять нельзя, а то все разбегутся.
Все эти мысли посещали меня на бегу. Вот и стеклянный куб бизнес-центра. Я поднялась на третий этаж, нашла нужную комнату и пристроилась в уголке у окна в надежде, что Людмила Николаевна меня не узнает. Когда я приходила в виде курьера, то на мне была поношенная куртка с капюшоном, истоптанная лапами Бонни, и вязаная шапочка. Теперь же на мне норковый полушубок, шапки нет, зато розовый свитерок выглядывает кокетливо и привлекает внимание. Я начесала волосы на лоб и щеки, чтобы не было видно лица, и затаилась. Часы показывали без четверти два.