— Видите, наша афера фактически спасла хэрхэра Ройша, — Золотце вновь заговорил на «вы». — А вы переживали. Если он оказался не с ними из-за своих процедур…
Приблев повертел головой. Все на площади выглядели столь же потерянно и остолбенело, как и Золотце, как и, наверное, он сам; всех невольно тянуло вперёд, рассмотреть, но столь же невольно отталкивало тусклым отблеском ружей.
— Что там написано? Вы читали? — дёрнул Приблев за рукав невысокую даму рядом с собой.
— Граф Идьев, граф Верин, барон Копчевиг, барон Славецкий… и так далее… признаются злодеями, совершившими преступление против граждан Петерберга… — дама говорила быстро, будто пересказывая текст самой себе. — Что выразили оные граждане прямым и недвусмысленным способом… листовками. — Она нервно вздохнула. — Граждане Петерберга, поскольку Городской совет отказался прислушаться к их высказыванию, вынуждены судить преступников и вынести им приговор, исполненный руками Охраны Петерберга. Законы Четвёртого Патриархата неправедны и направлены против граждан Петерберга, а потому считаться действительными не могут, а прямые исполнители и… водворители… этих законов, не отказавшись от них, тем самым подтвердили собственный злой умысел. Граждане Петерберга заслуживают свободы и… так далее.
— Как быстро Охрана Петерберга перестала ненавидеть гражданских и заговорила от их лица, — саркастически заметил Золотце.
— Так ведь гражданские это начали! — обернулся к нему молодой человек — видимо, тоже какой-то студент. — Они устроили заговор, спешно вызвали Городской совет в Западную часть, заманили, но стреляли не солдаты.
— А кто? — с замиранием сердца уточнил Приблев, почему-то ожидая услышать знакомое и тем страшное имя. Поводов ожидать его не имелось вовсе — но совсем недавно ведь не было и поводов предполагать, с какими целям он сам зайдёт в особняк Ройшей.
— Не знаю. Говорят, некий Тви́рин.
Сердце отмерло.
— Кто это?
— Гражданский! — возбуждённо пожал плечами студент и отвернулся обратно.
— Враньё, бессовестное враньё, — неожиданно вновь зачастила дама, — «Граждане Петерберга заслуживают свободы»! Это они просто придумали, чтобы перестрелять нас всех.
— Ну что вы, сударыня, — тут же вскочил на любимого конька Золотце. — Если бы они хотели нас всех перестрелять, они бы уже стреляли — посмотрите, какое тут сборище. Другое дело — что, конечно, вся ситуация кажется не слишком гражданской…
— У меня сын, — засуетилась дама, бестолково порываясь выбраться из толпы, — у меня сын дома!
— А у нас трупы на площади, — буркнул Золотце, тоже повертел головой и ткнул Приблева локтём в бок: — Глядите, да там Хикеракли! Уж он-то наверняка успел разобраться, что к чему.