Вот только как на такое отзовёшься? Ведь тут и попрекать вроде как нечем, а если и есть чем, то не Скопцову. К счастью, на выручку пришёл Мальвин:
— И что вы намереваетесь делать дальше? — привычно экзаменационным тоном спросил он, и у Скопцова отлегло: экзаменационный тон был ему приятней военного.
— Вы имеете в виду, собираюсь ли я бежать? — насмешливо уточнил хэр Ройш, поудобней устроился на диване и окончательно пришёл в себя. — Разумеется, нет. Я не собираюсь показывать нос из этого дома без веских на то оснований, но скрываться из Петерберга сейчас было бы абсурдно. Сейчас, когда всё в наших руках.
За’Бэй смерил наряд хэра Ройша чрезвычайно выразительным взглядом.
— Пару минут назад в ваших руках была сумочка, — фыркнул он.
— А я бы остановился на тезисе «сейчас абсурдно», — лирически запрокинул голову граф, — и это прекрасно. Жизни к лицу абсурд, он бодрит и не даёт душе лениться. Вы попросили безотказных друзей ослепить собственного отца и сообщаете эту новость, обрядившись в женское платье. Знаете, хэр Ройш… вы, сами того не ведая, сейчас по аналогическому принципу убедили меня в реальности ещё одного сегодняшнего абсурда. Почему бы ему не быть реальным, если уж и вы переплюнули самые смелые фантазии…
— Нет-нет-нет, граф! — решительно перебил его За’Бэй. — Таким абсурдом нельзя делиться сразу, пусть сначала господа выскажут свои трезвые, не омрачённые абсурдом точки зрения. Об акции Охраны Петерберга, я имею в виду. Господа?
Господа весьма недвусмысленно обернулись к Скопцову, и он, разумеется, ощутил волну смущения. Ах, но теперь-то почему? Быть может, дело всё ещё заключалось в том, как уверенно говорил только что хэр Ройш про «ответные меры» и влияние Революционного Комитета на развитие ситуации. Рядом с этой уверенности конкретные факты, выспрошенные Скопцовым у полковника Шкёва, немедленно начинали расплываться и оборачиваться слухами. Там, в казармах и в городе, был один мир, но самоуверенность хэра Ройша принадлежала к миру иному, с первым никак несочетаемому.
— Я знаю не так много, поскольку Охрана Петерберга, как это ни смешно, и сама знает немного, — Скопцов прочистил горло. — Кроме того, мне не удалось… и не захотелось встретиться с отцом, — он взглянул на хэра Ройша почти что с вызовом, но на лице того не отразилось и тени раздражения. — В общих же чертах слухи, кажется, верны. Всё действительно началось с гражданского, некоего Твирина.
Граф с За’Бэем опять переглянулись, но Скопцов волевым усилием не позволил себе сбиться:
— Мне известно только, что это достаточно молодой человек. Прошлой ночью он пробрался в казармы Западной части — никто не знает как, а это, между прочим, тоже непростая задача! — так вот, он пробрался в казармы и нашёл способ поговорить с генералом Йорбом, а потом и с остальными генералами. Полковник Шкёв, с которым я беседовал, не знает о чём и не знает как, но этот Твирин, видимо, убедил их… выходит, в необходимости переворота? Только, прошу, не забывайте, что всё это тоже слухи, пусть и из Охраны Петерберга! Генералы созвали срочное совещание Городского совета, прямо в казармах, как я понял, это иногда бывает… Хэр Ройш, а почему ваш отец его не посетил?