— Коля, да ладно тебе, не повод это ерепениться, — попробовал утихомирить его кряжистый и круглолицый господин Драмин. — У нас с тобой, спасибо графу Метелину и прочим пернатым, — поднял он пивную кружку в направлении человека в безвкусной шляпе, на которой перья в самом деле наличествовали, — деньги нынче имеются. Выделим, как главный хэр Ройш, статью расходов, а там, глядишь, и сыщется кто. Неприятно, но переживём.
Отталкивающему типу, очевидно, всюду-то надо было вставить своё замечание, поэтому он немедленно перекрыл заносчивому вольнослушателю возможность ответа:
— «Главный хэр Ройш» — это ты плохо сказал, нашему хэру Ройшу обидно. Как узнать, кто из Ройшей главный, как про-а-на-ли-зи-ро-вать? Сложное дело! Как по мне, лучше его хэрхэром Ройшем звать. А деда — хэрхэрхэром. Ну и так далее. Заодно и от генеалогии отваживает.
Слева от Тимофея расхохотался господин Букоридза-бей, кто-то ещё поддержал его смехом, но как отреагировал на шутку сам хэр Ройш, Тимофей разглядеть не успел: всё его внимание было приковано к человеку в шляпе с перьями. От тоста, произнесённого господином Драминым в его честь, он почему-то потемнел лицом и сжал на мгновенье кулак — но тут же одумался, кулак расслабил, а рот растянул в неубедительной усмешке.
Кажется, кроме Тимофея странную эту реакцию никто и не уловил. Человек в шляпе, справившись со своими внутренними волнениями, сам решил вступить наконец в общую беседу:
— Тоже мне, храбрецы сыскались, деньги у них имеются. Умники. Сегодня имеются, а завтра не имеются, — зло сверкнул он глазами, но продолжил тоном ироничным и будто бы даже лёгким: — Notre bagarreur Валов прав, и хэр Ройш тоже прав. Детей ради налогов заводить, ха! А что они, par exemple, собираются делать с таврами? Тавры живут коллективно, дети у них тоже коллективные. Всеобщие. И женщин в общине немного, кстати.
— Сущая, что называется, селекция! — опять ввернул свой ценный комментарий отталкивающий тип, успевший Тимофею уже порядком надоесть.
— Имеют право, — огрызнулся человек в шляпе, — они её до всякого Петерберга начали, а то и до всякого Четвёртого Патриархата. А теперь им что, на росках жениться?
— На росках женит’ся не будут, — уверенно пробасил сидящий с ним рядом тавр. — Не приветствуется это. Не одну же кров’ смешиват’ пришлос’ бы, но и обычаи — а обычаями в общине дорожат.
Тимофей всё разглядывал человека в шляпе: даже когда тот сидел, было заметно, что роста в нём немного, зато гонора — хоть отбавляй. Ещё шляпа эта нелепая, хотя остальное и того хуже: костюм шикарной материи, перстни золотые, но всё столь вульгарное, столь кричащее о достатке и положении, что в положение-то и не верится ни на минуту.