Джек подумал, что дальше идти в разинутую пасть льва уже некуда. А в центре сцены фокусник в разноцветном одеянии подходил к кульминации выступления. Жонглируя пятью яйцами сразу, он подбросил их так высоко, что они едва не разбились о расписной потолок. Он поймал и бросил одно из яиц, и оно превратилось в маленького воробья, что улетел прочь. Так он делал с каждым яйцом, пока комната не наполнилась чирикающими птичками.
— Невероятно! — воскликнул один из офицеров. — Он превратил яйца в сузумэ!
Все захлопали. Даже даймё отложил веер и принялся аплодировать. А фкусник поклонился и сошел со сцены.
— Ты просто потрясающий! — прошептала Джун-джун. — Как ты это сделал?
— Хороший фокусник секреты не выдает! — ответил он, улыбаясь от уха до уха.
— Бенкей! — прошептал Джек, радуясь, что друг жив и здоров. Он не был предателем. Он помогал их спасать.
Бенкей обернулся, замер, а потом рассмеялся.
— Хорошо спрятался, нанбан.
— Следи за словами! — прошипела Миюки. — Нас могут услышать.
Бенкей закрыл рот, показав, что сшил губы пальцем, а музыканты заиграли следующую мелодию, Джун-джун и танцовщицы выбежали на сцену для финала.
— Это нужно видеть, — восхищенно сказал Бенкей. — Джун-джун восхитительно танцует.
Джун-джун, окруженная другими девушками, начала кружиться, словно исполняла танец-молитву буддистов. Сямисэн стал громче, удары в барабаны цузуми подчеркивали ее движения. Аккуратными шажками она двигалась по сцене, извиваясь и кланяясь, как перышко на ветру. Ладони ее рисовали сложные узоры, словно вышивая в воздухе вокруг нее.
— Надеюсь, танец короткий, — прошептала Миюки. — Нас могут раскусить.
Джек, как и все в комнате, был зачарован танцем Джун-джун, но и Миюки он понимал. Их побег могут вот-вот раскрыть, если сменяться стражи, и тогда поднимется тревога, ведь предыдущие стражи лежат без сознания, а узников нет.
Джун-джун продолжала порхать по сцене, дразня запястьями и поворотами шеи. На высокой ноте она замерла в неожиданной позе. Ударив левой ногой по полу с силой, она застыла прямо, вытянув правую руку над полом, а левой указывая на небеса. Ее подведенные глаза были раскрыты так широко, что она напоминала куклу. Это было так внезапно, что самураи вскрикнули. Джек никогда такого не видел. Не видели и даймё с самураями. Они застыли, раскрыв рты, как выброшенные на берег рыбы.
— У Джун-джун отменная поза миэ, — объяснила тихим голосом Окуни. — Я придумала ее, чтобы привлекать внимание во время эмоционального напряжения танца. Потому-то мое представление пользуется успехом.
Сямисэн, барабаны и трещотки резко притихли. Тишина поражала. Джун-джун взволнованно кланялась, а зрители молчали. Самураи ждали реакции даймё на это представление. И когда тишина стала невыносимой, даймё Като улыбнулся и захлопал, вся комната наполнилась аплодисментами.