— Зачем маленькому порту такой огромный замок? — удивленно воскликнул Сабуро.
— Даймё здесь, видимо, богатый и жадный! — сказал Бенкей.
— И безжалостный, — добавил Йори, заметив двух самураев, что били мужчину, уронившего лопатку. — К рабочим относятся, как к слугам.
— Нужно выбираться отсюда скорее, — торопила их Акико.
Никто не спорил. Они поспешили за Окуни и ее труппой к полю за Шимабарой, где они расставили палатки. В одной из палаток, вдали от любопытных глаз, Джек, Акико и Миюки смыли свой макияж и переоделись в свои вещи. Жаркий день не позволял Акико облачиться во всю броню, потому она оставила нагрудник и пару наплечников поверх темно-зеленого кимоно. Остальное снаряжение она спрятала в сумке на седле Снежка. Миюки надела скромную юката синего цвета, подвязав ее белым оби, чтобы смешаться с местными жителями. Она скрыла в поясе несколько сюрикенов. В кармане рукава оказался нож, а волосы она заколола медной шпилькой, конец которой был смертельно острым.
— Как я выгляжу? — спросила она у Джека, закончив с прической.
— Убийственно, — ответил он с улыбкой, они рассмеялись.
В этот миг подошла Акико.
— Надеюсь, я не помешала, — сказала она, мрачно глядя на обоих.
— Конечно, нет, — ответил Джек, уловив, что она расстроена.
— Все уже готовы идти, — добавила она и поспешила покинуть палатку.
Джек не знал, почему Акико так себя вела.
— Пора выдвигаться, — сказал он Миюки.
Спрятав ниндзято в сумку, как и ее шиноби шозоку, она ответила:
— Я жду снаружи, — и вышла из палатки с улыбкой.
Джек проводил ее взглядом. Акико и Миюки были как две стороны одной монеты: из одного металла, но с разными характерами. Они были верными, смелыми и умелыми воинами. Быстрые, умные и хитрые. Но Акико была нежной, заботливой и теплой, Миюки же была веселой и вспыльчивой. Он ценил их дружбу и хотел, чтобы они подружились и между собой, если такое вообще было возможно между самураем и ниндзя.
— Идем, нанбан! — позвал Бенкей. — Или ты все еще красишься?
Обув сандалии, радуясь, что он снова в них и синем кимоно, Джек поднял свою сумку и мечи. Он прицепил катану и вакидзаси к поясу, чувствуя, как к нему возвращаются уверенность и сила. Без мечей Шизу он чувствовал себя открытым для атак. Но теперь он снова был воином, готовым добраться до Нагасаки.
Закрыв голову соломенной шляпой, он вышел из палатки. Окуни, Джун-джун и остальные девушки ждали момента прощания.
Джек низко поклонился.
— Я ценю то, как сильно вы рисковали из-за нас.
— А мы благодарны за то, что ты спас Джун-джун, рискуя собой, — в ответ поклонилась Окуни. — И покажи мне как-нибудь эту джигу. Я бы использовала ее в представлении как минутку развлечения.