Бранемер повернулся и жадно обнял ее, стал целовать шею и грудь в длинном разрезе сорочки. Миловзора наполовину проснулась, охнула, засмеялась сквозь дрему и обняла его…
* * *
Еще не понимая, что это значит, стремясь лишь не упустить видение, Лютава потянулась за ним, наклонилась еще ниже, погрузила руки в воду по плечи… Но не достала дна, и лицо матери по-прежнему манило в отдалении. Вот она кивнула, словно приглашая: иди сюда! И Лютава подалась вперед, забыв даже о том, что их разделяет вода.
Она рухнула куда-то вниз, и что-то схлопнулось позади нее наверху. На миг она почувствовала себя в окружении прохладной воды; невольно она вдохнула эту воду и тут же растворилась в ней. Но исчезла и сама вода; краткий миг безмолвного белого ничто, и вот она уже стоит на земле, там же, где была… или нет.
Лютава стояла посреди леса, и под ногами у нее была узкая, едва намеченная во мху тропинка. Огляделась: вокруг никого. Ни Огненного Змея, ни Ветровея, ни Волохата… Глубочайшая тишина… Безотчетное чувство говорило ей, что все три ее помощника, как и лог с белым камнем и ручьем, остались очень, очень далеко. Одежда и волосы были сухими, будто она и не пришла сюда через воду. Впрочем, как знать, вода ли это была? Навь так изменчива, что о ней ничего нельзя знать наверняка. Про нее говорят, что она находится и под землей, и под водой, и на небе – и все это правда. Когда имеешь дело с Навью, все наоборот: поднимаясь, попадаешь вниз, а опускаясь, оказываешься выше. Сначала она поднималась к жилищу Огненного Змея, потом спустилась, потом еще спустилась через родник… но выше этот лес, чем те золоченые терема, или ниже, Лютава сейчас не могла бы сказать.
Однако если под ногами есть тропинка, по ней надо идти. И Лютава пошла. Сбоку мелькнуло движение; она обернулась, но ничего не увидела. Через несколько шагов ей снова что-то почудилось – на этот раз она успела заметить серую тень, бесшумно скользнувшую за деревьями. Теперь она постоянно оглядывалась на ходу и скоро поняла, что за ней следуют три… четыре волка. Уже пять… Потом она бросила считать: звери неслышно трусили вслед за ней, не пытаясь догнать, но и не отставая, и с каждым шагом их становилось все больше. Если она оглядывалась, они тоже замирали, если ускоряла шаг, они делали то же. Будто ее собственная тень приняла здесь облик целой стаи волков и потому безотрывно следует за ней!
Но вскоре она забыла о волках – впереди показалась избушка. Довольно сильно углубленная в землю, она возвышалась над пышными папоротниками лишь на несколько венцов, а скаты ее зеленой дерновой крыши казались продолжением мха на лесной земле. Это жилье было совсем не похоже на те золотые терема, к которым Лютава почти уже привыкла, но тем не менее при виде избушки у нее упало сердце. Ноги ослабели, дыхание перехватило, и она остановилась, не в силах сделать больше ни шагу.