В городе в апреле 1945 года, до начала штурма, находилось около трех миллионов гражданских лиц. Часть местных, другие – беженцы из разных районов страны. А по сути, оборона в городе держалась на остатках 56-го танкового корпуса, который отошел с Зееловских высот, имея в конце апреля всего около 14 тысяч человек. Еще 60 тысяч – отряды фольксштурма, плохо обученные юнцы и старики, вооруженные по большей части трофейным оружием – русским, греческим, французским. Остальное – полиция, пожарные, тыловые службы.
К вечеру к остаткам взвода Каткова и двум отделениям пехоты прибыло солидное подкрепление – рота пехоты, саперы, огнеметчики и два танка. На ночлег расположились в пустых зданиях, освобожденных от немцев. А ночью взрыв, стрельба. Поднялись по тревоге. Во дворе дома горел наш танк. В темноте подобрался фаустник в гражданской одежде, выстрелил по танку. Экипаж остался цел, потому что ночевал в доме. Часовой вспышку выстрела гранатомета засек, дал очередь. Когда разведчики прибежали к месту стрельбы, увидели подростка лет пятнадцати.
– Ты зачем в него стрелял? – поинтересовался танкист.
– Так он из «фауста» выстрелил. Разве в темноте разберешь – взрослый он или подросток?
Город уже бился в агонии, а немцы придумывали новые способы, чтобы остановить русских. Стали по ночам, через подземные ходы, линии метро, через развалины, засылать к нам в тыл мелкие группы – два-три человека. Снайпер, автоматчик для его прикрытия и фаустник. Пакостили сильно. Ночью выбирали здание, откуда был хороший сектор обстрела, занимали огневые позиции на чердаке или верхних этажах. Когда наши бойцы начинали наступать, снайпер выцеливал офицеров, пулеметчиков, стрелял им в спины. За грохотом пушек, интенсивной стрельбой, одиночные выстрелы из тыла были не слышны. Однако ротный Вяземский был офицером тертым. Когда убили взводного, сразу понял – стреляли из тыла. Вызвал Игоря.
– Вот что, старшина. В нашем тылу, думаю, в тех двух зданиях, фрицы засели. Бери своих парней, зачисти дома. Иначе я всех офицеров потеряю.
– Так точно.
Игорь взял оставшихся семерых, подобрался к зданиям. Обшарили первый дом, не исключая подвал и чердак, но никого не обнаружили. Перебрались во второе здание, и вдруг сверху выстрел. Ступая осторожно, поднялись по лестнице. Беззвучно шагать сложно, лестницы бетонные, а на подошвах сапог железные подковки, звук еще тот, цокают, как кони подковами по мостовой. Поэтому шли на носочках. Автоматчик у чердачного лаза их прошляпил. Увидели друг друга они одновременно, но Игорь быстрее был, опытнее, на мгновение немца опередил. Убитый из люка на площадку этажа вывалился. Форма на нем странная, которую разведчики не видели никогда. Позже разобрались – пожарный городской команды. Чтобы не рисковать попусту, через люк на чердак забросили несколько гранат. Потом сами взобрались. У слухового окна снайпер убитый, рядом его оружие с оптикой. У другого окна фаустник. Ранен осколками тяжело. Один из разведчиков очередь ему в грудь всадил, а фаустпатрон за ремень на плечо повесил. Трофей знатный, за таким охотились. В обращении прост и легок, а силы большой.