– Да?
– Несколько слов знаю, но говорить не получится.
– Жалко.
Майор задумался, потом спросил:
– Ты как сам? А группа?
– Если отоспаться часиков двенадцать да горяченького поесть, так вполне.
– Нет у нас, Катков, двенадцати часов, а задание есть. Мы ближе всего к союзникам. Скажу прямо – надо вытащить из американского сектора нашего человека, а с ним документы.
– Документов много? Я имею в виду – ящик, пакет?
– Не знаю.
Для Игоря слова майора «не знаю» были удивительными. Сколько он под началом Гукова служил, таких слов не слышал.
– Задание оттуда, – майор пальцем вверх ткнул.
То ли от армейского командования, то ли выше – фронтового.
– Шифрограмма пришла, а затем посыльный пакет привез. Голову ломаю, как выполнить. А из боеспособных только твое отделение под рукой. Большая часть там, под Берлином, осталась.
Обычно майор четко ставил цель, задачи, а иногда способы и пути исполнения. А сейчас чувствовалось – сам в растерянности. Английским бойцы не владеют, в советской форме в чужую зону оккупации не пошлешь, оружие применять нельзя, международный скандал приключится, а спросят с него, с Гукова. И главное – ни он, ни Катков, ни кто-либо другой не знает сложившихся условий. Это все равно, как если разведчиков в неведомое посылать. Дать советские документы нельзя, с немецкими, если патруль остановит, могут в лагерь определить. А вовсе без документов, так и расстрелять на месте могут. По неполным и непроверенным данным Гукова, американцы на оккупированной территории не церемонились.
– Наш человек один? – спросил Игорь.
– Один, фамилия его Шварцлозе, держит пивную лавку в Кемнице. Пароль для опознания – можно кружку баварского темного? Отзыв – давно не получали. И обязательно расплатиться вот этой денежкой, на ней условный знак есть.
Майор положил перед Игорем на стол десять марок. Игорь купюру повертел в руках, но особого знака не увидел, это хорошо.
– Как выводить его?
– На месте решишь, я даже не знаю, сколько документов. Думаю – очень ценные, иначе тобой и этим пивным коммерсантом не рисковали.
– Он русский?
– Да, еще до войны заброшен. Вот его фото, правда, десятилетней давности.
Фотография была маленькой, три на четыре, явно для какого-то документа, уже пожелтевшая от времени. На фото – бюргер европейской внешности. Тонкие усики, пробор прямой на голове, серый пиджак и галстук. На лацкане пиджака значок со свастикой. Такие носили члены НСДАП, нацистской партии. Похоже, у наших что-то не срослось, раз экстренно вытаскивают, да и операция толком не подготовлена, видимо – не было времени.