Для Млады кузнец сделал кольчугу сам, никому не доверил. «А то те склепают такую тяжесть — ноги передвигать не сможешь», — сказал. Изготовил скоро — седмица едва минула — видно, великую сноровку имел. Млада даже понять не могла, чем заслужила такую милость мастера. Знакомы они с ним были не сказать, что хорошо. Изредка она забегала в оружейную спросить щит для тренировок отроков или стрел взамен сломанных по неосторожности кем-то из особо ретивых мальчишек. А Деян был неизменно приветлив.
Сегодня он послал подмастерье, чтобы тот позвал Младу в кузню. И там отдал ей прекрасную броню, сработанную точно по её фигуре — и замаху не помешает, и болтаться не будет.
Млада, непонятно зачем осторожничая, ведь повредить кольчугу захочет — не сможет, завернула её в промасленную рогожу и снова благодарно улыбнулась Деяну:
— Спасибо.
— А как же вознаграждение? — тот хитро прищурился, вытирая мощные ладони грязной тряпицей.
Млада тут же помрачнела. Вот уж от кого, а от Деяна такого не ожидала — чтобы платы испрашивал за выполненную, надо сказать, по приказу князя и воевод работу. Она с сомнением посмотрела на тяжёлый свёрток в своих руках.
— Какого же вознаграждения ты от меня ждешь? — Млада уже приготовилась вернуть кольчугу.
Но мастер только улыбнулся шире — белые зубы сверкнули на закопченном лице.
— Я хотел бы взглянуть на твой меч.
Млада выдохнула и мысленно укорила саму себя за глупую мнительность. Ни дать, ни взять от кого-то из местных девиц заразилась. Только от этого давать меч в руки постороннему сильнее не захотелось. Как будто сам клинок каждый раз противился этому, точно живой. А когда Хальвдан, натешившись, вернул его Младе, она порезалась, едва достав тот из ножен. Острое лезвие легко пропороло перчатку. Получи, мол, раз обидела, чужаку забрать позволила. Это ли не месть?
Но отказ мог показаться оружейнику невежливым, а ведь он ничего плохого ей не сделал. В конце концов, чем она рискует? Пусть полюбопытствует, раз интересно. Млада легко вынула меч из ножен. Деян, торопливо запихнув тряпку за пояс, протянул ладонь, и рукоять легла в неё, как влитая. Мастер, тут же отрешившись от всего, сел на лавку — Млада едва успела убрать из-под него свой нагрудник — пробежался взглядом по клинку, затем осторожно провел пальцами по рунной вязи.
— Никогда не видел столь искусной работы, — восхищённо выдохнул Деян. — Хадымскую сталь мне и вовсе не доводилось держать в руках.
Он сейчас бы похож на дитя, получившее, наконец, долгожданную игрушку. Видать, давно ждал подходящего случая, чтобы осмотреть клинок. Но, будучи истинным мастером, знающим, сколько труда вкладывается в изготовление такого оружия, догадывался, что запросто облапить его хозяйка не даст. Млада присела рядом. Не так уж часто она любовалась своим мечом — почему бы и не глянуть лишний раз? А тёмно-серебристая, пронизанная прихотливым узором сталь будто поглощала падающий на неё свет, и клинок тускло мерцал, как бы нехотя красуясь.