— Предатель, — прошипел ему в спину Ворон, рыжий, не оглядываясь, махнул рукой, очерчивая обережный знак Вадия.
Алан вздохнул и постучал в дверь.
Эвелин, наверное, ждала за порогом, потому что не успел кулак коснуться полотна, как дверь распахнулась.
— Кир Алан, я решила, вы обо мне забыли!
Невысокая курносая блондинка с живыми и веселыми голубыми глазами просто фонтанировала энергией. Она почти бежала за размашисто шагающим герцогом, но при этом умудрялась задавать массу вопросов.
— А он хорошо рисует?
— Хорошо.
— А правда, что все его тело покрыто вашими инициалами?
— Правда.
— Я не верю, что это сделал мой отец! Зачем ему было вырезать на теле вашего раба ваши же инициалы?
— Он вырезал свои. Вас" Хантер.
— А говорят, что на спине раба вырезано Алан Валлид. Правда?
— Правда.
— Вот бы посмотреть!
— Нет!
— Почему? Кир Алан, отчего вы всегда такой хмурый?
— Я не хмурый.
— Мне кажется, вы меня не любите.
— Вам только кажется, Эвелин.
— Кир Алан, вы оформили документы на опекунство?
— Да.
— Значит, это вы будете решать, за кого мне выйти замуж?
— Да.
— А где рыжик?
— Сопровождает Турена.
— Он не захотел показать мне лабораторию кира Мара!
— Я запретил.
— Тогда, прошу вас, покажите мне! Я хочу посмотреть на девочку в золотой маске!
— Трупы брат Искореняющий велел сжечь.
— А золото?
— В казне.
— Кир Алан, вы будете сопровождать нас с Валией на завтрашнюю службу в храм?
— Не планировал.
— Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Вы никогда не ходите с нами в храм. Пожа-а-луйста!
— Хорошо!
Эвелин взвизгнула и бросилась герцогу на шею. Виктория едва удержалась, чтобы не шарахнуться. Она терпеливо переждала благодарственные обнимашки, бросая на Ворона предупредительные взгляды, но телохранитель был бесстрастен и серьезен. Это рыжий бы уже тихонько ржал.
Неженка, предупрежденный Бертом, ждал их в мастерской. Большая угловая комната с тремя окнами, стены которой были завешены картинами, планами, набросками. Раб плавно опустился на колени, как только Алан вошел в помещение. Виктория уже не обращала на это внимание. Если ему необходимо такое служение, то ради бога. Лишь бы не было больше срывов. Она протянула художнику руку, которую он почтительно поцеловал.
— Леонардо, это кирена Эвелин. Я попрошу написать несколько портретов этой милой девушки. Для женихов, — добавил Алан многозначительно. — И встань уже. Ворон, прикажи подать вина.
Телохранитель вышел за дверь, и Виктория услышала короткие распоряжения.
Леонардо поднялся с колен и открыто улыбнулся, откидывая со лба длинную челку. Шрамы уже не выглядели воспаленными, но были еще красными, однако Виктория знала, что они побелеют через некоторое время и станут едва заметными. Но Неженку это больше не расстраивало. Теперь он гордился, убирая назад волосы, открывая лоб и не опускал взгляд, когда кто-то начинал пристально на него пялиться.