Его Превосходительству
Господину Енисейскому губернатору.
Неслужащего казака Туруханского
населения станка Ананьево
Иннокентия Киприяновича Сотникова.
Прошение.
Мне объявлено от Департамента полиции постановлением от 30 января 1899 года за № 1992, что воспрещено жительство в Туруханском крае, Енисейском округе в течение пяти лет, считая срок с 25 января 1899 года. Причина постигшей меня столь суровой кары мне не известна, никакими действиями с моей стороны не вызвана, и я не знаю ни в прошедшем, ни в настоящем таких событий или таких деяний, которые указывали бы, что я принадлежу к зловредным элементам и что моё устранение в видах государственного и общественного спокойствия. Но я никогда вредным членом для инородцев не был, а напротив, всегда вёл дело честно, не обижая их, стараясь по возможности быть им полезным, за что и пользовался расположением и доверием с их стороны. Из прилагаемых мною при прошении господину министру внутренних дел общественных одобрений Верхне-Инбатского и Дудинского обществ, в которых меня одобряют 103 человека названных обществ и кочевые инородцы Дудинского участка, три священника и другие почетные лица, которые показали всю правду, но хотя и были на меня доносы со стороны Павла Волошникова, помощника туруханского пристава Терентьева, которые делали зло из-за наших личных ссор и по просьбе купцов, которым я мешал продавать дорого товары инородцам, решили разорить меня совсем. Я – всё накопленное имущество: невода, дома, лодки оставил на произвол судьбы, а потому, как невинно пострадавший, не находя за собой вины, дерзаю умолять Ваше Превосходительство проверить мои действия через туруханского отдельного пристава, какого я поведения и как я обращался с кочевыми инородцами и с жителями названных обществ. Об этом покорнейше прошу объявить мне в город Красноярск, Театральная площадь, дом Александры Ивановны Флеровой.
Неслужащий казак Туруханского населения:
Сотников Иннокентий Киприянович.
25 ноября 1900 года.
Михаил Александрович Плец хорошо знал дело Сотникова и выделил в тексте знаком внимания лишь место, где Иннокентий Киприянович умоляет его превосходительство проверить благонадёжность заявителя через туруханского отдельного пристава и как он обращался с инородцами и жителями названных обществ. Но губернатор не стал обременять пристава дополнительными проверками, поскольку знал, что министр внутренних дел России не отменит своё постановление как ошибочное, если даже и подтвердится невиновность Иннокентия Сотникова. Признать ошибку – значит запятнать честь мундира Министерства внутренних дел. А Иван Логгинович Горемыкин был не из тех министров, которые ставили во главу угла личность человека, а не закон. Он не позволял себе извиняться за допущенные ошибки при принятии тех или иных мер пресечения к нарушителям закона, за нанесённый моральный и материальный урон, за несправедливое общественное унижение, которые тяготили потерпевшего.